- Ты глупая девчонка, так и не понимаешь, с кем разговариваешь! Ты не знаешь, скольких усилий мне стоит сдерживаться, чтоб не убить тебя. И я не вижу причин и дальше оставлять тебя в живых.
- Я..я..- пыталась я что-то сказать, сквозь удушье. Невидимые тиски на горле чуть ослабились. – Я ещё не убрала вашу лабораторию. Вот уберусь, а потом можете и убивать.
Тишина. Видимо не этих слов ожидал Некромант. Наверно он ждал мольбу о пощаде. Через мгновение тиски пропали, и я смогла вздохнуть. Часто дыша и потирая шею, осторожно развернулась к мужчине, но его не оказалось на месте. Он будто исчез и только небольшой чёрный дымок поднимался к потолку.
- Ты что, совсем с ума сошла! – взревел Вайартер, неожиданно появившись возле меня. - Ты хоть понимаешь, что он еле сдержался! Весь план провалится, если ты не будешь держать язык за зубами! Ты должна его соблазнять, а не оскорблять!
Это я его оскорбила? Озвучила факты! Я совершенно не знаю, как соблазнять мужчину, опыта как-то не было, а уж такого неуравновешенного, явно психически больного и подавно. Но Богу Смерти, естественно об этом не поведала. Нечего ему знать, что данную часть договора я не смогу выполнить. Буду искать другой способ втереться некроманту в доверие.
Вайартер продолжал, что – то кричать и ругаться, но я не слышала. В ушах стоял гул, а по щекам текли слёзы. Я молча взяла тряпку и продолжила мыть полы.
Примерно через час, а может и больше, лаборатория Некроманта сверкала чистотой и благоухала запахом лаванды. Все скляночки были расставлены по полочкам в дальнем шкафу, свитки аккуратно сложены, столы протёрты, а на полу виднелись всякие круги с символами, начерченные то чёрным, то зелёным цветом. Их не было сразу видно из-за лужи крови и грязи. Я вся грязная и уставшая, ходила вокруг них и внимательно разглядывала свиток, в котором были начерчены похожие символы.
– А что значит «Возрождение души»? – задала я вопрос Богу Смерти, когда вспомнила местный язык и смогла прочесть текст. Сначала было странно смотреть на незнакомые буквы, потом они стали размываться и принимать другие очертания. Я почему-то подумала про умертвиев, но заметив встревоженное лицо Бога, поняла, что речь там совсем не о них. Ещё на свитке была странная печать с чёрной розой, возле которой значилось имя Терсар.
Вайартер спрыгнул со стола в конце зала и в один миг оказался возле меня.
– Где ты это прочла? – встревожился он, вырывая свиток из моих рук. Я продолжала молчать, наблюдая за ним. С каждой строчкой его лицо становилось всё мрачнее.
– Это не должно было попасть к нему… – начал шептать себе под нос Бог Смерти, отдаляясь от меня. – Она затеяла страшную игру… – С каждым словом его фигура темнела, пока не превратилась в сплошное чёрное пятно и не скрылась в дальнем углу лаборатории.
– Отлично! Просто превосходно! – всплеснула я руками, начиная злиться. – Он опять исчез, оставив меня со всем разбираться!
В этот момент в моей голове, что-то щёлкнуло, и перед глазами начали проноситься воспоминания бывшей владелицы тела, как кадры из кинофильма.
Серый унылый городок, с каменными домами, которые стояли вплотную друг к другу. Высокая чёрная церковь и старик в потрёпанном балахоне со страшной морщинистой рукой и с кривыми пальцами, которыми указывает на меня!
Это кажется таким знакомым… этот старик… И дикая боль снова сковывает мою голову.
В этот момент, сквозь пелену боли, я услышала шаги Некроманта по винтовой лестнице.
– Надеюсь, ты усвоила урок и впредь, будешь молчать! Иначе я вырву тебе язык! – проговорил он довольным голосом, предвкушая победу. – Приступай к обязанностям подопытн… – Он не договорил, так как увидел чистую лабораторию, меня посреди злосчастного круга на полу и услышал мой дикий вопль!
Боль вновь сковала меня, а я за два дня так от неё отвыкла! Я схватилась за голову и, свернувшись клубочком, лежала на полу, чувствуя, как силы меня покидают. Сквозь затуманенный взор увидела, как Некромант подхватывает меня на руки, и из моей груди хрипло вырывается:
– Только не швыряйте меня…мне и так …больно…
Я слышу какие-то ругательства, произносимые мужчиной, чувствую, как он прижимает меня к груди, помню, как говорит, чтобы я больше не входила в круг, и всё… Проваливаюсь в темноту!