– Что там? – спросил Беркут.
– Ничего. Показалось… – ответил Майк и стеганул кнутом ленивого лахмана.
Глава 5
Собрать буер во второй раз удалось за несколько минут.
Почти не веря, что все происходит наяву, Майк забрался на неудобное переднее место пассажира и стал ждать отправления, поглядывая на флегматичного лахмана Пуцелина, который пощипывал сухую полынь на кочках.
Наконец и Беркут занял свое место рулевого, и, повинуясь его рукам, на мачте развернулся парус. Он тотчас поймал ветер, колеса скрипнули, и буер покатился. Сначала как-то несмело, а затем все быстрее. Упругие шины запели по шершавому соляному зеркалу, и, по мере того как ветер усиливался, движение буера все больше походило на стремительный полет.
Майк поначалу даже зажмурился от страха, но потом все же собрался с духом и открыл глаза – сначала один, потом другой. Он уже привык к стремительному движению, и оно даже стало ему нравиться, когда парус неожиданно громко хлопнул и буер резко накренился, встав на два колеса.
Майк вскрикнул, решив, что они падают, однако это был всего лишь поворот. Жаль – возвращаться обратно к холмам еще не хотелось, однако в этот момент он заметил то, что заставило Джо развернуть буер обратно.
По соляной глади прямо на них неслись четыре буера. Пока были видны только их паруса, но и этого было достаточно, ведь они были черного цвета.
Майку невольно пришло в голову сравнение с черными хищными птицами, которые преследуют свою добычу, и сейчас этой добычей были они с Джо. Теперь их буер несся обратно к холмам. Время от времени Джо дергал за руль, и аппарат делал ломаные зигзаги. Поначалу Майк не понимал, зачем это нужно, однако все стало ясно, когда со звонким щелчком прямо над его головой пуля пробила парус.
Тем временем расстояние между преследователями и хозяйским буером сокращалось. Вперед вырвался двухмачтовый гигант. Он значительно опережал остальных и старался отрезать добычу от холмов, что у него пока что получалось.
Теперь беглецы двигались параллельно берегу, не делая никаких маневров и ловя ветер всем парусом. Это помогло оторваться от более медлительных преследователей, однако двухмачтовый буер несся как стрела, слегка подпрыгивая на неровностях.
Этот аппарат был выполнен по той же схеме, что и хозяйский, однако был острее носом, со сглаженным корпусом и длиннее раза в полтора.
А еще на нем находились люди. Их было четверо, одетых в черную кожу и вооруженных винтовками. И можно было не сомневаться, что они ими воспользуются.
Как раз в тот момент, когда один из разбойников стал устраиваться для стрельбы, Джо изменил направление движения, и их буер начал сближаться с противником.
Похоже, для разбойников это стало сюрпризом, они не ожидали от добычи такой прыти. Последовало несколько запоздалых выстрелов, которые, впрочем, лишь взметнули фонтанчики соли, не причинив никому вреда.
Двухмачтовый гигант сбавил скорость, желая избежать тарана, однако Джо именно на это и рассчитывал. Он подвел свой буер вплотную к вражескому аппарату, правым колесом легко поддев его нос, и, проскочив дальше, ушел от столкновения, сбив при этом переднее колесо противника.
Двухмачтовый буер на мгновение встал на нос и, легко оторвавшись от земли, перевернулся вниз мачтами, ломая их и теряя обрывки паруса и оснастки. А Джо Беркут выровнял свой аппарат и снова погнал его к холмам, туда, где их дожидалась повозка с флегматичным лахманом.
Майк боялся, что другие разбойники начнут их преследовать, однако те сразу отстали, обескураженные внезапной потерей своего флагмана.
Глава 6
Едва первые лучи солнца коснулись лица Дюка Лозмара, он вздрогнул и сразу проснулся. Затем приподнялся и медленно обвел глазами комнату. Вспомнив, где находится, Дюк откинулся на подушку и уставился взглядом в потолок, по которому ползали две огромные мухи. Их брюшки отливали ультрамариновым блеском, и на мгновение Дюку показалось, что он бредит.
«Откуда здесь мухи?» – подумал он, но тут же вспомнил, что накануне вечером застрелил Жуасо. При прежнем вожаке этот парень играл роль первого заместителя, однако его выступления Дюку не слишком нравились.
Этот поганец получил пулю, как только дал к тому повод, и теперь валялся где-то неподалеку и отвратительно вонял.
Дюк поднялся со скрипучей кровати и обнаружил, что спал не один. Замотавшись в несвежую простыню, на кровати храпела худосочная девица. Ее звали Триш, это Лозмар помнил. Она тоже досталась ему по наследству от Джема Лифшица, жестокого разбойника, собиравшего свою золотую и кровавую жатву долгих семнадцать лет.
Дюку удалось отравить Джема, хотя тот был хитер как лиса. Он заставил Дюка выпить первым поднесенную чашу, однако тот был хитрее и накануне принял противоядие.
Лифшиц харкал кровавой пеной всю ночь, а наутро отдал концы. И когда впервые встал вопрос о преемнике, Жуасо кричал, что он лучший претендент, однако Дюк Лозмар провозгласил себя новым главарем банды и предложил любому несогласному оспорить это право в честной схватке.
Дюк понимал, что против его стальных мускулов никто не сунется – самоубийство в банде не считалось подвигом. И он не ошибся: никто не проронил ни слова, и все приняли его за главного.
Один только Жуасо не хотел смириться. Но теперь это уже в прошлом.
Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Триш тоже проснулась. Она не меньше минуты таращилась на Дюка, пока наконец не признала в нем своего хозяина.
– Пупсик, у нас осталось что-нибудь выпить? – спросила она, с трудом отрываясь от сплющенной подушки.
– Триш, сколько тебе лет? – неожиданно спросил Дюк, глядя на иссохшее тело женщины с несвойственным ему состраданием. Ему даже и думать не хотелось о том, что он занимался с ней сексом. Не хотелось до тошноты.
– Ты… ты сбрендил, парень? – наконец произнесла она. Еще никто не задавал Триш подобных вопросов за все время пребывания ее в банде.
Дюк, ничего не говоря, поднялся, толкнул скрипучую дверь и вышел из ветхого домика.
Сделав пару шагов, он чуть не наступил на беднягу Жуасо. Тот действительно валялся совсем рядом с апартаментами предводителя, и, помимо флегматичных мух, по нему ползали быстрые рыжие муравьи.
– Фагот! Фагот! – проорал Дюк, словно вызывая дух доктора Лосферга.
Фагот был одним из новообращенных. При Джеме Лифшице все, кому не лень, мешали его с дерьмом, а Дюк его возвысил и не ошибся. Фагот готов был носом рыть землю, чтобы только угодить новому хозяину.
– Я здесь, адмирал! – отозвался верный слуга, появляясь из ближайшей землянки. Лицо Фагота напоминало кочан мороженой капусты, но он бодро улыбался, стараясь не показывать виду, что накануне сильно перепил.
– Дружище, закопай эту падаль, она мешает мне думать! – сказал Дюк, показывая на труп Жуасо.
– Будет сделано, адмирал Лозмар, – отчеканил Фагот и даже попытался козырнуть, но только до крови оцарапал нестриженым ногтем ухо.
– И еще одно дело. – Дюк с таинственным видом поманил Фагота пальцем.
Тот подошел.
– Как ты думаешь, сколько Триш лет? – спросил Дюк.
Фагот пошевелил бровями, почесал макушку.
– А что?
– Иди копай, – буркнул Дюк и пошел к бочке с мутной водой, чтобы освежиться.
Теплая вода неожиданно отрезвила его, и Дюк решил одеться, чтобы своим непотребным видом не разлагать подчиненных, не подрывать дисциплину.
Когда он снова вышел на воздух, жизнь в разбойничьем поселении уже входила в привычную колею. Все бродили злые, высматривая, на ком бы сорвать свое дурное настроение, готовые на любые подвиги.
У Джема Лифшица была своя собственная система планирования нападений, однако Дюк не успел ее постичь, так что приходилось импровизировать.