— Триста Шестой к вашим услугам.
— Приятно познакомиться, Триста Шестой! — принцесса восхищённо выдохнула. — А ты ещё огромнее, чем казался с трибун. Не хотела бы я очутиться на месте твоего противника.
Здоровяк смущённо потоптался на месте, даже слегка покраснел.
— Пятьдесят Девятая.
Девчонка смерила её любопытным взглядом и повернулась к Восемьдесят Третьей:
— Кажется, их было шестеро, не так ли?
Старшая озадаченно нахмурилась:
— Один на посту. Остальные вроде здесь. Стоп! А где?..
— Слай, мать твою! Тебе делать нехер? — в дверях нарисовался Сорок Восьмой, злой, голый, зато в сапогах и в маске. Он непонимающе оглядел собравшихся, видимо, пытаясь сообразить, чего это все сбились в кучку посреди загона.
Восемьдесят Третья прикрыла глаза и раздражённо выдохнула. В повисшей тишине вдруг раздался истерический гогот Морока, а Слай зажал рот ладонью.
Принцесса удивлённо заморгала, повернулась к двери, но из-за обступивших её скорпионов она вряд ли могла хоть что-то толком разглядеть.
Выскочив из толпы, Твин махнула другу и ткнула себе в шею двумя пальцами, сообщая об опасности.
— А вот и наш Сорок Восьмой! — громко объявил Девятнадцатый и отступил в сторону, открывая на обозрение принцессы ничего не понимающего Харо.
На лице девчонки застыло замешательство, изящные брови поползли вверх. Ещё бы! Там есть, чему удивляться.
Харо наконец смекнул, кто перед ним, прикрылся руками и, попятившись к выходу под шутки и хохот собратьев, врезался спиной в дверной косяк.
Твин в два шага очутилась у койки, подхватила теперь понятно чью форму и, на бегу отвесив Слаю подзатыльник, выскочила из казармы.
Ну Семидесятый! Ну смергов выплевок! И как ему это в голову пришло?! Так унизить Харо перед принцессой, зная при этом, как друг смотрел на неё там, на арене. Твин кипела от злости, придумывая на ходу, что сделает позже с горе-шутником.
— Клянусь, я не знала… — нагнать Сорок Восьмого удалось только у входа в санитарную часть, и, ёжась от холода, она протянула ему одежду.
Друг молча вырвал форму из рук. По резким движениям стало понятно, что Харо не просто зол — он в бешенстве. Последний раз она видела его таким, когда Дис на виду у всех зажималась с Девятнадцатым. Знатно же Твин этой твари тогда наваляла. Правда, за это у Стены потом весь день проторчала, но каждый раз при виде заплывшей морды сучки нарадоваться не могла. Харо, конечно, долго дулся, что вмешалась, но оно того стоило!
— Подожду тебя снаружи, — пробормотала Твин, переминаясь с ноги на ногу. Ну и холодно же!
— Не нужно.
— В смысле? Ты здесь, что ли, ночевать собрался? — и, не получив ответа, сокрушённо покачала головой. — Забей, брат. Просто сделай вид, что ничего не произошло.
— Уходи!
— Ещё чего!
Дождавшись, когда он оденется, Твин схватила его за руку и потянула за собой. Недовольное ворчание друга прекратилось только, когда они вошли в казарму. При виде их Девятнадцатый расплылся в довольной улыбке, Морок открыл было рот, чтобы отпустить какую-нибудь шуточку, но тут же передумал, поймав на себе тяжеленный взгляд Восемьдесят Третьей.
— Рада нашей встрече, Сорок Восьмой, — удивительно, но в голосе принцессы не чувствовалось ни насмешки, ни издёвки. Она с интересом рассматривала Харо, явно дожидаясь хоть какого-то ответного действия.
Друг стоял как вкопанный, и Твин легонько ткнула его локтем, чтобы растормошить.
— Честь для меня, — стянув маску, он отвесил неловкий поклон и с деланно-невозмутимым видом направился к своему месту.
Твин остановилась рядом с Семидесятым и смерила его осуждающим взглядом:
— Ну ты и кретин!
Слай, видимо, понял, что перегнул, и пристыжённо потупился.
Принцесса что-то негромко сказала Восемьдесят Третьей и присела на краешек свободной лежанки:
— Раз мы все в сборе, пожалуй, начну. У меня для вас есть новости, но сначала хочу ввести новичков в курс дела. Очень важно действовать сообща, только тогда у нас есть шанс.
Твин слушала принцессу, не веря собственным ушам. Та рассказывала о предательстве своего дяди, о том, что осквернённые должны бороться за свои права, и что скоро у них появится такая возможность, что главное держаться вместе, доверять друг другу и всё такое. С каждым её словом внутри нарастало очень недоброе предчувствие. Пока ещё не до конца понятно, чего девчонка хочет, но, судя по услышанному, ничего хорошего их не ждало.
— …мы можем всё изменить! Мы уничтожим Легион и освободим всех до единого. Поверьте, каждый из вас имеет не меньше прав, чем свободные, и я намерена добиться справедливости, чего бы мне это ни стоило! — как раз из уст свободной всё это звучало крайне неубедительно, и Твин, нахмурившись, оглянулась на собратьев.
Слай не сводил глаз с принцессы — вот засранец! Триста Шестой, казалось, уже готов был поклясться той в верности, а Харо… Да пёс его разберёт, проще позже спросить. Похоже, Девятнадцатый оставался единственным, на чьём лице читалось явное недоверие. Хоть кто-то сохранил способность думать тем местом, каким и положено. Да, новая жизнь, может, и не сулит интересной истории для Госпожи, и будущее кажется бесконечно унылым, но не до такой степени, чтобы вестись на всю эту муть о свободе.
Когда Ровена заговорила о нападении на короля, в груди и вовсе тоскливо защемило. Сразу вспомнились слова Седого, сказанные по дороге в замок. То ли старик хорошо знаком с повадками знатных, то ли просто исходил из жизненного опыта, но будто в воду глядел, когда предупреждал их ни во что не ввязываться.
«Не смей слушать эту девку!» — рявкнуло на ухо.
«Отвали, без тебя разберусь», — Твин заново возвела воображаемый барьер, который теперь не особо-то и помогал, и переключилась на речь принцессы.
— …конечно же, у вас есть выбор. Единственное, о чём прошу, — не мешать, если решите остаться в стороне. Можете не спешить с ответом, у вас есть время всё обдумать.
Твин незаметно усмехнулась. Выбор, как же! Прищучат во сне, и глазом не моргнёшь. Ну и угораздило же так вляпаться! Кто там ныл о беспросветном будущем? Вот и получи приключения на задницу.
Хотя по другим и не скажешь, что против воли — чуть ли не с открытыми ртами принцессу слушают. Восемьдесят Третья так вообще сияет, как начищенный сапог.
— А теперь к самому главному, — продолжила Ровена. — Мне удалось найти доказательства, что Легион замешан в убийстве отца. Прямыми их не назовёшь, но сам факт регулярного перечисления крупных сумм в королевскую казну именно в те годы косвенно говорит о его причастности к заговору. В крайнем случае мы сможем обвинить Юстиниана в коррупции, а это тоже весьма серьёзная аккриминация.
Заметив непонимание в глазах собравшихся, она поспешила объясниться:
— Есть бумаги, в которых указано, что под видом пожертвований Легион отправлял очень много денег в замок, как раз перед убийством моего отца и ещё год после. Я специально всё сверила и выяснила, что компания, от лица которой проводились эти операции, принадлежит одному из магистров Легиона. Очевидно, что к пожертвованиям эти деньги не имеют никакого отношения. Это подкуп или оплата за услугу, трактовать можно как угодно, но точно не в пользу короля.
Шестьдесят Седьмой растерянно почесал свой бритый затылок:
— Всё это слишком сложно для нас, госпожа.
— Да, я понимаю… Конечно, с Севиром было бы проще, но мы рискуем потратить месяцы, если не годы, на его поиски. Боюсь, такой роскоши мы не можем себе позволить. Просто поверьте, этих доказательств достаточно, чтобы запустить судебный процесс. И мы вынудим убийцу во всём сознаться!
— Хорошо, — пожал плечами Морок. — Когда приступаем?
— Сколько времени вам нужно на подготовку?
— Думаю, недели будет достаточно, — поразмыслив, выдала старшая. — Ну, ещё пару дней для раздумий оставим желторотикам.
— Превосходно! Может, у кого-то есть ко мне вопросы?
Твин украдкой взглянула на Слая. Тот задумчиво опустил глаза, переваривая услышанное. Никто из собратьев не проронил ни слова, даже Девятнадцатый — и тот будто язык проглотил.