— Все, приехали! Если мы тут ничего не узнаем, то я ухожу на пенсию!
— Оставайтесь в машине, — сказал Стас нам с Наташкой. — Если через час нас не будет, то езжайте на дачу, там мы вас найдем. Если мы не приедем в течение двух дней, то… Наташа, ты остаешься за главного и будешь принимать решения. Мы пошли!
— Стоп, — сказала Наташка. — Это не здесь. Рядом, но не здесь.
— А где?
— Пока не знаю, но не здесь.
— Вот мы и проверим.
Стас и Консул вышли из машины, задрали головы и стали вглядываться в темные окна. Я видел, как Консул достал из кармана небольшой черный пистолет, передернул затвор и, держа пистолет дулом вверх, открыл дверь подъезда. Стас вошел внутрь, огляделся и кивком позвал Консула за собой. Дверь подъезда закрылась, и мы с Наташкой остались одни.
— Я пройдусь, — сказала Наташка, открывая дверь.
— Я с тобой!
— Нет, не надо. Для тебя это может быть опасно. Лучше выгони машину на улицу носом к Ленинскому проспекту и жди меня. Из машины не выходи, окна и двери не открывай. Если случится что-то непонятное, то выезжай на проспект, поворачивай направо и жди меня около гостиницы.
Она вышла из машины, поправила прическу и пошла в сторону дома. Около подъезда она огляделась и направилась по дорожке, которая вела к металлическим воротам ограды научного института. Я смотрел ей вслед, потом сел за руль, завел двигатель и стал разворачиваться.
Прошло пятнадцать минут. Я сидел в машине и разглядывал кирпичные дома, стоявшие по левой стороне улицы. Ни в одном из окон не было признаков жизни. Их не было и на проспекте — в ста метрах от меня. Иногда я пригибался и в правое окно старался увидеть что-нибудь в окнах дома, куда ушли Стас и Консул. Но и там было все безжизненно. Скоро в салоне стало душно, я завел двигатель, чтобы заработал кондиционер. И тут появилась Наташка. Она спокойно шла по дорожке, увидев, что я на нее смотрю, помахала мне и, подойдя к машине, открыла водительскую дверь.
— Не было новостей?
— Нет, все тихо!
— Странно! В том доме, куда пошли ребята, ничего нет. Надо идти в институт, где я сейчас была. Это, кажется, там! Очень странно, что они задерживаются!
Наташка подняла голову и стала внимательно смотреть на окна верхних этажей дома, в который зашли Стас и Консул. Вдруг она вскрикнула и прижала ладони ко рту. Я выскочил из машины и увидел, что из одного окна дома валит черный дым и вырываются языки пламени. Через секунду раздался сильный хлопок, и на землю посыпались осколки стекол, куски оконных рам и какой-то мусор. Наташка бросилась к дому, но я успел схватить ее за руку.
— Куда ты! Они сказали, что нам надо на дачу. Я тебя туда не пущу!
— Там ребята, пусти меня!
— Тогда я с тобой!
— Нет, я говорила, что тебе тут опасно!
— А тебе?
— А мне нет!
Она вырвалась и побежала к подъезду. Я бросился за ней, догнал и схватил за плечи.
— Ты можешь мне сказать, что происходит? Кто ты теперь? Почему ты ничего не боишься?
Наташка смотрела на меня широко открытыми глазами, закусив губу, по ее щекам текли слезы.
— Я теперь другая. Я побывала там, и ничего теперь не боюсь!
— Где там? — я тряс ее за плечи.
— Там… где сейчас все… Стас все правильно написал! Среди мертвых и живых…
Я отпустил ее, но Наташка прильнула ко мне и заплакала, уткнувшись носом в рубашку. Потом она подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Я увидел, как расширяются ее зрачки, как быстро высыхают слезы, как бледнеет и натягивается кожа на ее лице, и как исчезают маленькие морщинки вокруг глаз.
— А почему я там не был? Почему я не там, а здесь?
— Никто из нас этого понять не может.
— А ребята тоже там были?
— Нет!
— Почему?
— Потом, ладно? Мне пора!
Она положила руку мне на грудь, прошептала: «Прости меня!» и взялась за ручку двери. В дверном проеме она оглянулась, улыбнулась, и дверь закрылась. Я сел на ступеньки и обхватил голову руками.
Кто и где?
Я не помню, сколько просидел на крыльце. В голове у меня крутилась Наташкина фраза «среди живых и мертвых». Значит, все там? И только наша четверка с несколькими бандитами сейчас ходят по Москве? А остальные наслаждаются райскими кущами? Райскими? Наверное… ведь Наташка совсем не испугалась, побывав там. Скорее, наоборот, она спокойна и уверенна. И ничего теперь не боится. Но почему я не там, а тут? Сижу на крыльце, смотрю на грязный бетон и ничего не понимаю. Кто все это устроил? Это похоже на конец света. Нет, не совсем… Консул сказал, что все спят, значит, это не совсем конец — так, репетиция, предупреждение.