Я встал и вглянул сквозь стеклянную дверь подъезда. Лампы не горели, и я смог различить только несколько серых керамических плиток возле двери. «А что, собственно… — подумал я. — Наташка не боится, почему я должен чего-то опасаться?». Открыл дверь и осторожно вошел внутрь. В темном коридорчике были видны ступеньки пожарной лестницы. Я резко выдохнул и стал подниматься наверх.
На двадцатом этаже сильно пахло дымом и еще чем-то кислым. Я немного отдышался после подъема и прошел к лифту. В коридоре, затянутым дымом, заметил распахнутую дверь в одну из квартир. Дым шел оттуда, и я слышал, как внутри квартиры что-то потрескивает. Набрав полную грудь воздуха, я подбежал к двери, увидел закопченные стены, тлеющий паркет, остатки почерневшей мебели, но ни Наташки, ни ребят не заметил. Я вернулся к лифту и услышал голоса в другой квартире. Дверь была приоткрыта, я вошел и увидел Консула, сидевшего на полу в футболке. Наташка стояла рядом, разрывая зубами его рубашку и пытаясь сделать некое подобие бинта. Левая рука Консула была окровавлена, правой рукой он придерживал раненую руку и тихонько ругался. Стас стоял рядом и смотрел на меня.
— Тебе сказали сидеть в машине, — сухо произнес он. — Только тебя тут не хватает!
— Стас, прекрати! — сказала Наташка, завязывая руку Консула. — Все уже закончилось. Нам надо срочно заехать в аптеку, тут она совсем рядом, а потом уже будем думать, что делать дальше.
— А ты, писатель, молодец! — вдруг сказал Консул. — Прямо, как я в семнадцать лет! Ничего не испугался, пришел. Теперь я понимаю, почему ты попал в число избранных.
— Каких избранных? — не понял я.
— Тех, кто сейчас по земле ногами ходят, а не в постелях лежат и сны смотрят!
— Ладно, — встрял Стас. — Потом с этим разберемся. Сейчас давайте в аптеку.
Мы стояли перед железной оградой и смотрели на круглое здание с зеленым железным куполом. К его входу вела широкая лестница, заканчивающаяся площадкой, огороженной невысоким бетонным барьером. За площадкой располагались две большие стеклянные двери. Внутри было темно, как и во всех больших окнах здания с толстыми кирпичными стенами.
— Тут раньше ускоритель был, — сказал я. — Уже потом это здание под лаборатории переделали.
— Ты план здания знаешь? — спросил Стас.
— Там все просто. В центре лестница, на каждом этаже — кольцевые коридоры.
— В коридорах темно, нам нужен будет фонарик, — задумчиво произнес Стас.
— У меня есть, — сказал Консул. — Наташа, а это на каком этаже?
— Отсюда я не чувствую, — ответила Наташка. — Мне надо войти внутрь.
— Ладно, — Консул почесал нос. — Тут нам всем работа найдется, пойдем вчетвером.
В коридоре Консул светил фонариком на закрытые двери, оклеенные светлой пленкой, потом смотрел на Наташку. Та отрицательно мотала головой, и мы шли дальше. Мы обошли уже два этажа и сейчас шли по третьему. Вдруг Наташка остановилась, подняла руку, к чему-то прислушалась и показала пальцем на одну из дверей: «Это здесь!».
Дверь была закрыта. Стас прижался к ней ухом, закрыл глаза и замер. Потом он разогнулся, помотав головой.
— Там тихо, надо ломать!
Консул отдал фонарик Стасу, отошел к противоположной стене, разбежался и ударил ногой по замку. Дверь распахнулась, и мы вошли внутрь комнаты, залитой серым светом из больших окон. У стенки стояло кресло с высокой спинкой, в котором сидел пожилой человек с большим шлемом на голове. Я вспомнил этот шлем. Такую конструкцию я видел в загородной лаборатории профессора Ковальски. Вокруг стояли большие, чуть зеленоватые бутылки с водой, которые были опутаны проводами. Наташка подошла к человеку в кресле и пощупала его шею.
— Пульса нет, он мертв.
— Это Трис, — сказал Стас и тоже подошел к креслу.
Трис-Бирюков-Сидоров сидел с закрытыми глазами и чему-то улыбался в своем вечном сне. Одет он был в черную водолазку. Черный пиджак висел на спинке стоявшего неподалеку стула, на полу лежали темные очки.
— Он ошибся, — сказал Консул. — Он не подумал, что в городе вырубят все электричество, когда начнется эта катавасия. Теперь ему уже к нам не вернуться.
— Мы можем попробовать достать генератор и запустить его установку, — предложил я.
— Поздно, — сказал Консул, поднимая очки Триса. — Обратный путь ему закрыт.
Стас стал рассматривать шкаф, куда уходили провода от шлема. Серые железные коробки с потухшими лампочками, электронные платы, вставленные в пластиковые рельсы, плоские кабели — все это было покрыто слоем копоти. Изоляция на проводах почернела и оплавилась, олово свисало с плат мутными застывшими каплями.