— Иди к двери, — сказал он и скрылся в глубине квартиры.
В квартире пахло свежими котлетами. Я вошел в комнату и увидел Наташку, лежащую на диване. Вид у нее был совершенно безмятежный, она даже чему-то улыбалась во сне. Я потрепал ее за плечо, но она не реагировала. Приложив ухо к груди, я услышал очень слабое дыхание и редкие удары сердца.
— Ну что, все нормально? — спросил Консул. Он вошел в комнату, жуя котлету.
— Вроде спит, — сказал я, поглаживая Наташкины волосы. — Но разбудить ее не могу! Может, врача поискать?
— Не нужен ей врач. Так сейчас со всеми. Оставь ее, все будет нормально. Ну что, поедешь со мной?
— Подожди, что значит со всеми?
— Все спят, как твоя Наташка.
Я вспомнил Николая с Верой и задумался.
— Ты хочешь сказать…
— Я ничего не хочу сказать. Вернее, хочу сказать, что нам надо уезжать из Москвы.
— Зачем?
Я стоял около дивана совершенно ошарашенный, пытаясь хоть как-то привести в порядок свои мысли. Впрочем, мыслей почти не было. Мне просто хотелось, чтобы Консул мне что-то объяснил.
— У нас мало времени, — сказал Консул каким-то свистящим шепотом. — Я одно точно знаю, что из Москвы надо бежать.
— Давай ее с собой возьмем! — предложил я, стараясь не смотреть на Консула.
— Нет проблем, — неожиданно легко согласился тот. — Собери ее вещи и давай в машину. А я пойду вниз, во дворе много машин, займусь бензином.
В прихожей стояла большая спортивная сумка, с которой Наташка обычно выезжала со мной за город. Я быстро побросал туда кроссовки, куртку, на стуле нашел джинсы и какую-то кофточку, которые тоже полетели в сумку. Что еще? Я сел на диван, стал гладить Наташкины волосы. Ах, да, белье, носки… Тут вернулся Консул.
— Что ты там возишься? — спросил он, наблюдая, как я роюсь по ящикам комода.
— Носки не могу найти, — ответил я, пытаясь вспомнить, что еще нужно взять с собой.
— Не нужны будут ей носки в ближайшее время, — сказал Консул. — Вот я тут котлеты в пакет положил, возьмем лучше их.
Я завернул Наташку в плед и аккуратно отнес вниз. Консул откинул одну из спинок заднего сиденья, подвинул пакеты с едой, развернул толстое одеяло, хранившееся около задней двери, и на освободившееся место мы положили спящую Наташку.
— Садись рядом, на заднее, — сказал Консул, и мы тихонько тронулись.
Перед выездом на Новослободскую улицу Консул остановил машину. Он барабанил пальцами по рулю и о чем-то думал. На улице стало светлее, но появился туман, который начал заполнять узкие переулки.
— Ты Дмитровское шоссе хорошо знаешь? — спросил Консул, разглядывая окрестные дома.
— До Дубны ездил, там Волга, леса сосновые.
— Нет, на север мы не поедем, давай на запад, по Минке, — Консул придавил педаль газа, и мы повернули в сторону Садового кольца.
На Кутузовском проспекте Консул немного сбавил скорость.
— Смотри, мы тут не одни!
Мы проезжали мимо отделения какого-то банка. На тротуаре можно было различить силуэт человека в плаще, который остановился, чтобы рассмотреть нашу машину.
— Может, остановимся, поговорим? — предложил я, разглядывая человека и темные окна огромных кирпичных домов.
— Только без меня! — процедил Консул и прибавил скорость.
Москва осталась позади. Стало совсем светло, но густой туман скрывал обочины шоссе, где виднелись кусты, пожелтевшая трава и какие-то строения. Мотор ровно гудел, мы мчались сквозь клочья тумана, который каплями оседал на стеклах. На обочинах попадались стоящие машины, в которых сидели водители, склонившие головы на руль. Консул включил радио, понажимал кнопки, потом махнул рукой и выключил.
Я придерживал Наташку за плечо и размышлял о случившемся. План Консула мне стал ясен. Он все делал правильно, нужно как можно скорее вырваться из этого спящего мертвого мира и только тогда решать, что делать дальше. Я вспомнил черную тучу, пришедшую на Москву с юга и решил, что дело в ней. Понятно, что на юг ехать не стоило. Кто знает, может там готовится еще одна такая тучка? Ехать на север тоже было опасно. Туча отползала именно в том направлении и могла зависнуть где-нибудь неподалеку, дожидаясь нас. Заселенный запад — это было самое правильное направление. Надо ехать и искать первые признаки нормальной жизни. Но что это было? И почему мы с Консулом и тот незнакомец у банка избежали общей участи? Испытание нового психического оружия? Вот так — сразу в центре могучей страны? Это вряд ли!