— Нет, — тихо проговорила девушка, опуская глаза. — Я так не считаю. Ты сильно изменился, Арх. Очень сильно. Но всё равно существуют вещи, которые тебе не понять.
— Я тебя прошу, — мягко коснулся её плеча, меняя тактику.
Девушка от моего прикосновения вдруг вздрогнула и густо покраснела.
Странно, раньше она так не реагировала на подобное. Мы много времени проводили все вместе, и смущения практически ничего из наших довольно близких действий не вызывало. Так что же поменялось?..
Вдруг усмехнулся: ну да, как минимум, изменился я сам. Сам начал иначе относиться к девушкам, да хоть ту же смешливую помощницу у цирюльника вспомнить! Разглядывал её я не как произведение искусства, а как вполне реальный объект для утоления потребностей мужского тела. Видимо, что-то подобное сейчас происходило и с Амелией. Однако, девушка явно не испытывала от этого каких-то негативных эмоций, не попыталась отстраниться. Возможно, это был мой шанс добиться-таки от неё внятного ответа!
Я ведь примерно знал, что будет в письме Катрин: сухой, лишённый эмоций текст, как и многие разы раньше. Мол, дела у неё идут хорошо, на вот тебе, братец, немного денег на жизнь. Точка.
Чего ей стоили те гроши, что она могла мне изредка присылать, я не знал. Стипендия, вроде, в академии была неплохая, но и жизнь в столице гораздо дороже в целом.
Я сместил пальцы, аккуратно приподнял лицо Амелии за подбородок, ласково проводя по её нежной коже. Слегка наклонился:
— Амелия, пойми и ты меня, мне нужно знать, — сам не понял, как, но собственный голос стал звучать ниже, проникновеннее.
— Да… я… — подруга вдруг потянулась ко мне, как завороженная, её зелёные глаза потемнели, приобретая цвет моря в шторм. — Я расскажу… но…
— Вот и славно, — убрал руку, слегка отстраняясь.
И этот жест разорвал какие-то еле-еле натянувшиеся между нами тонкие струны. Прошла секунда, и Амелия как будто пришла в себя, сбрасывая наваждение. Её лицо снова вдруг залило краской, но на этот раз гораздо более насыщенной. Она нервно сжала маленькие кулачки, потрясая ими в воздухе.
— Архарт Креон Самвель! Вы — настоящий наглец, вот что я хочу вам сказать! Я долго пыталась понять, что с вами не так, но именно сейчас меня буквально озарило! — подруга разве что молнии из глаз не метала, но я каким-то новым чутьём понимал, что злится она скорее на себя, чем на меня. Или на всех сразу, но как-то наигранно.
Мельком оглянулся, реагируя на какие-то странные хрюкающие звуки за спиной: Никс с воинами давились смехом в безрезультатной попытке его скрыть или хотя бы замаскировать во внезапно напавший на всех приступ острого кашля. Качнув головой, я вновь посмотрел на Амелию.
— Я вырос, не так ли? — мой собственный голос приобрёл новый оттенок странной горечи. Прошли те годы, когда девушка смотрела на меня сверху вниз. Теперь мы поменялись ролями. Скорее всего, у неё были сходные мысли, потому как её гнев как рукой сняло. — Но мы все меняемся…
— Это правда, — вздохнула Амелия. — Но ты должен понять, что её тайна — не мой секрет. Я ей обещала, поэтому — прости.
Невольно помимо досады от её упрямства я почувствовал восхищение: не каждая девица в таком легкомысленном возрасте была способна держать данное слово. Это вызывало уважение. И мне захотелось убрать с её лица скорбное выражение, вновь вернуть ту яркую улыбку, что была несколько минут назад.
— Хорошо, — решил временно согласиться. — Но не думай, что уступлю так просто. Я буду тебя пытать, пока не расскажешь. И начну прямо сейчас!
Скрючив пальцы как когти, я отвлёк её на мгновение, а сам тут же атаковал в самое уязвимое место — в живот. Быстро шевеля пальцами, проник под мантию, щекоча оглушившую меня визгом подругу. Амелия захохотала, задёргалась, пытаясь вырваться, захлопала меня по рукам, но я крепко держал её, сместив ладони на бока. Прошёлся выше, вызывая новую волну смеха, чередуемую с криками и требованиями немедленно её отпустить. После полетели не самые лестные слова в мой адрес, начиная с того, что я — дурак, заканчивая тем, что гад ползучий.
Да, ругаться Амелия никогда не умела, да и сейчас не выучилась. Мы раньше устраивали с ней такие потасовки, только я совершил ту же ошибку, что и она: не сообразил сразу, что мы уже выросли. И лишь услышав стук собственного сердца в голове, ощутил в полной мере её жаркое тело, плавящееся в моих руках, будто свеча, тяжёлое дыхание, заметил растрепавшиеся волосы, охрипший голос и совсем недетское тело, скрывающееся под мантией. От всего этого мир как будто поплыл, захотелось сжать её в объятиях, увидеть сверкающие наверняка шальные зелёные глаза и…