— Вы верно все понимаете. Но я уйду сразу же, как закончу свою работу. И вы сможете его позвать.
— Меня это вполне устраивает, — улыбнулся Айвар, пристально глядя на меня.
Явно пытается разглядеть лицо, но все, что он может видеть — кончик подбородка. Даже волосы я постарался скрыть так, чтобы ни одна прядка не вылезла. Кто знает, может, когда-нибудь и открою миру, кто на самом деле является Темным Мастером. Но сейчас точно не время…
Спустя три часа, усталый, но довольный проделанной работой, я без проблем покинул тайное логово Черных Кинжалов. Причем не уверен, что первоначальный план сработал бы лучше. Для обезвреживания артефактов требуются время и силы. А, как оказалось, все братья ими щедро снабжены. На своих Айвар не скупился.
Ну, устранил бы я человек десять. Сильно бы это мне помогло? А так заручился благодарностью и поддержкой их лидера. Так что риск, на который шел, затевая эту вылазку, все же окупился. Но говорить кому-то о нашей с мастером Черных Кинжалов договоренности я в любом случае не собираюсь. Для окончательного отведения подозрений не буду отказываться от заказа по похищению документов. Да и заглянуть в финансовые отчеты оборотней лишним не будет. Вдруг и там найдется что-то полезное.
Домой я добрался за три часа до рассвета и с трудом заставил себя снять одежду, прежде чем рухнуть в кровать. Отключился мгновенно, впервые не терзаемый какими-то неприятными мыслями.
Глава 24
— И для чего, позволь узнать, ты надел студенческую форму? — отец недобро прищурился, глядя на меня за столом, где вся семья собралась за завтраком. — Или полагаешь, что отсидевшись один день дома, избежал всех опасностей?
— Опасности и правда больше нет, — невозмутимо отозвался я, делая большой глоток бодрящего травяного отвара. — По крайней мере, с той стороны, которую стоило сейчас больше всего бояться. Я все уладил.
— Каким же образом, позволь узнать?
Я красноречиво покосился на навостривших ушки маму и Арьяну и улыбнулся.
— Поговорим об этом позже, хорошо? Но для собственного успокоения можешь и сегодня не отпускать Арьяну в Академию. Я же собираюсь все-таки отправиться на занятия.
— Отец, я тоже пойду! — поспешила воскликнуть сестра. — Надоело сидеть дома. Раз Аллин говорит, что теперь все в порядке, я ему верю.
Я мысленно усмехнулся. Еще недавно слово никчемного братца не значило для Арьяны ровным счетом ничего. Теперь же ситуация в корне изменилась. Приятно, что ни говори. Хотя, подозреваю, такие слова со стороны сестры связаны еще и с тем, что хочет и правда поскорее выбраться из невольного заточения. Встретиться с Лоренсом и подружками из Академии.
Тирр Велдон некоторое время сверлил меня взглядом, потом сказал:
— Вначале я выслушаю Аллина, а уже потом приму решение. Но в любом случае ты, дорогуша, сегодня все равно останешься дома, — обратился он к дочери.
Арьяна недовольно поджала губки, но это не произвело на тирра Велдона ровно никакого впечатления.
Завтрак мы с отцом закончили раньше и тут же поднялись в его кабинет.
— Рассказывай, — потребовал тирр Велдон, не успели мы устроиться на уже привычных местах: он — за письменным столом, я — в кресле напротив. — Еще вчера вечером ты ни словом не обмолвился о том, что намерен как-то самостоятельно решать проблему.
— Просто знал, что ты этого не одобришь, — усмехнулся я.
— Что-то мне это все больше не нравится, — нахмурился отец. — Что ты снова учудил?
— Всего лишь пробрался в логово Черных Кинжалов и заключил сделку с их мастером, — невозмутимо отозвался, хоть и понимал, что сейчас огребу по полной.
— Ты ЧТО сделал?! — звенящим голосом спросил тирр Велдон, сжимая руки в кулаки.
Я благоразумно промолчал, понимая, что вопрос был риторическим.
— Да есть хоть одна извилина в твоей голове или я сильно тебя переоценивал?! — последовал ожидаемый взрыв.
Отец читал мне нотацию добрых пять минут, во время которых я скромно молчал, потупившись, и давал ему выговориться. Понимал, что иначе только хуже будет. Мог бы, конечно, взбрыкнуть и начать противоречить. Но мы бы тогда сто процентов разругались, а мнение тирра Велдона обо мне на самом деле бы сильно пошатнулось. Он лишь недавно начал видеть во мне взрослого и самостоятельного мужчину, способного принимать взвешенные и здравые решения, а не горячего и вспыльчивого юнца. Не хотелось бы его разочаровывать. Да и я понимал, что со своей точки зрения отец прав. Моя задумка выглядела совершенно безрассудной и рискованной.