— Сайрус Парнасс, — назвался еще один мужчина, тучный, краснолицый, картавящий, эдакий крестьянин из Средневековья. — Я хранитель Музея кибернетики.
— Я думала, Музей кибернетики в Доме Силвестов.
— Наш не такой большой, не пафосно-примитивный, но мы его любим.
Один за другим представились остальные встречающие. Словно повинуясь коллективному решению, принятому незаметно для Талии, все снова посмотрели на Жюля Келлибо.
— Мы здесь оказались неожиданно для себя, — объяснил тот. — Когда пришло известие, что к нам летит префект «Доспехов», центр голосования перетасовал имена восьмисот граждан и выбрал двенадцать. Нет, получилось чуть сложнее. Наши кандидатуры представили на суд избирателей, чтобы те решили, годимся ли мы. Большинство проголосовало за нас. Лишь один кандидат набрал слишком много голосов против, и центр его не пропустил. Видимо, какой-то ловелас — нажил себе врагов и упустил единственный шанс прославиться.
— Тоже мне слава, — буркнул хранитель музея Парнасс. — Через пару часов девушка отсюда улетит, а мы вернемся в заслуженную безвестность. Надеюсь, обойдемся без неприятных сюрпризов. Если собираетесь наложить блокировку, то нас не предупреждали.
— О таком не предупреждают, — сухо проговорила Талия, которой не понравилось ворчание Парнасса. — Впрочем, это не блокировка, а текущее обновление программ центра голосования. Гордитесь вы участием в церемонии или нет, я за встречу благодарна. — Талия подняла цилиндр: здесь, при половинной гравитации, он такой легкий! — Пусть кто-нибудь проводит меня к центру, хотя, если это несложно, я могу найти его сама. Желающим не возбраняется присутствовать при установке программ.
— Сразу пройдете к центру голосования? — спросил Жюль Келлибо. — Или сперва выпьете чаю, подкрепитесь, погуляете по садам?
— Нетрудно догадаться, чьи это сады, — хихикнул кто-то.
Талия подняла руку: спокойно!
— Спасибо за предложение, но мое начальство не обрадуется, если я задержусь.
— К центру мы доберемся минут за двадцать, — пообещал Жюль Келлибо. — Он сразу за второй полосой окон. Его и отсюда видать.
— Неужели?
Талия думала, что центр расположен под поверхностью земли, словно имплантат под кожей.
— Позвольте, я покажу. Новое место очень элегантно, хотя это, конечно, на мой вкус.
— На вкус и цвет товарищей нет, — чуть слышно буркнул Парнасс.
Талию подвели к окну. Последние два километра траектория движения лифта изгибалась вниз, навстречу основному цилиндру. Ландшафтный архитектор Келлибо встал рядом с Талией и показал на середину цилиндра.
— Видите первую и вторую полосу окон? — шепотом спросил он. — Теперь внимательно смотрим на белый мост, пересекающий вторую полосу неподалеку от почковидного озера. Провожаем взглядом линию моста до кольца строений вокруг высокого ствола, оно в паре километров.
— Вижу, — кивнула Талия.
Ствол находился прямо перед ней и соответствовал местной вертикали настолько, что совпадение исключалось, особенно если учесть трехсотшестидесятиградусную кривизну анклава. Вероятно, ради центра голосования ее и привезли вниз на этом лифте.
— Ничего вам не напоминает? — спросил Келлибо.
— Не знаю. Разве что молоко, капающее в молоко. Кольцо стволов с шаром наверху у каждого, а в центре еще один высокий…
— Так и есть, — кивнул Парнасс. — Идеальное изображение физического момента. Там изначально был Музей кибернетики. Потом Комитет по гражданскому проектированию решил, что для центра голосования необходим огромный ствол с шаром наверху. Разумеется, чистота исходного замысла была нарушена. Как ни старайся, и центрального ствола с шаром, и кольца стволов одной струей не создашь.
— Зачем потребовалось перемещать центр голосования?
— Так ведь не требовалось! — ответил Парнасс, не дав другим и рта открыть. — Центр чудесно работал на старом месте, никому не видный и не слышный. Но Комитет по гражданскому проектированию решил, что нужно воспеть нашу приверженность истинным демархистским принципам и сделать центр голосования видимым с любой точки анклава.
— Большинству новшество понравилось, — заметил Келлибо с натянутой улыбкой.
— Ты так говоришь, потому что ради нового ствола уничтожили старый сад, — заявил Парнасс, явно не собиравшийся уступать. — Тот, который разбил твой конкурент. Если бы ты работал в музее, то рассуждал бы совершенно иначе.
Талия прочистила горло: самым разумным казалось сохранить нейтралитет. Перемещение центра голосования — случай исключительный, но «Доспехи» наверняка были уведомлены. Если бы нашлись технические противопоказания, центр остался бы нетронутым.