Дрейфус пробрался на корабль сочленителей. Он затаив дыхание смотрел на прямоугольную дверь, пока не убедился, что она не захлопнется. Горловидный коридор привел к месту, где сходилось пять коридоров. Один из них был залит мертвенным голубовато-зеленым светом, другие, негостеприимно мрачные, очевидно, уходили в хвост корабля.
Том пошел на свет в направлении носа и метров через двадцать-тридцать попал в большую комнату. Свет, такой яркий издали, оказался слабым — ни подробности разглядеть, ни размеры оценить. Дрейфус снял шлем с пояса и включил фонарь, чтобы осмотреться. Луч заскользил по стальной поверхности, по стеклянным перегородкам, по замысловатому переплетению труб.
Тут к его шее прижалось что-то холодное и острое.
— Свет есть, но он для аварийного использования, — очень спокойно проговорил ему на ухо женский голос. — Сейчас включу.
Дрейфус не шевелился. Периферийным зрением он видел кисть затянутой в перчатку руки. Рука держала нож. Лезвие плотно прижималось к его кадыку.
Полился свет, желтый с зеленоватым оттенком. Несколько секунд Дрейфус моргал, привыкая к яркости, а потом увидел, что комната полна спящих людей, подключенных к сложному аппарату. Восемьдесят-девяносто пассажиров, а то и больше, лежали четырьмя рядами на одинаковом расстоянии от платформы. Устроили их не в капсулах, а на кушетках, зафиксировав черными ремнями и серебристой сетью.
В прозрачных катетерах, подсоединенных к телам, пульсировало не только то, что Дрейфус принял за кровь и физраствор, но и яркоокрашенные препараты неизвестного назначения. Все спящие были обнажены, все дышали, но очень медленно. Дрейфус какое-то время наблюдал за одним, пока не убедился: грудь поднимается и опускается, значит это не труп. Людей погрузили в сон такой глубины, что дальше только смерть. Голов Дрейфус не видел из-за идеально круглых черных шлемов, туго обхватывающих шею. Толстый ребристый кабель черного цвета тянулся от макушки каждого шлема к разъему, утопленному в стене. В общем, не люди, а человекообразные запчасти сложного устройства — впечатление было полным.
Нож от горла так и не убрали.
— Кто вы? — тихо спросил Том, боясь шевельнуть кадыком.
— А вы кто? — вопросом на вопрос ответила женщина.
— Том Дрейфус, полевой префект «Доспехов».
К чему лукавить и таиться?
— Не надо опрометчивых поступков, префект. Нож режет отлично. Не верите мне, посмотрите по сторонам.
— На что посмотреть?
— На спящих. Увидите, что я с ними сделала.
Том послушался и понял, о чем говорит незнакомка.
Невредимыми оказались далеко не все спящие.
Многочисленные ремни, шлемы, катетеры поначалу скрыли от Тома правду. Но стоило чуть приглядеться, и Дрейфус понял, что невредимых тут раз-два и обчелся. Наверное, у каждого третьего не хватало кисти, ступни, а то и целой ноги. Дрейфусу вспомнились войны, которые вели сочленители. Может, этот корабль вез пострадавших в некоем конфликте и по пути к сочленительской больнице угодил в засаду?
Нет, вряд ли дело обстояло так. Корабль здесь уже десятки лет, а раны у спящих явно свежие. Они смазаны бирюзовым бальзамом, но под его слоем необработанные обрубки. Пострадавшим не оказали даже первой помощи, не говоря уже об экстремальных восстановительных процедурах, которые в таких случаях проводят сочленители.
— Не понимаю… — начал Дрейфус.
— Это я сделала, — проговорила женщина. — Я их всех порезала.
— Зачем? — спросил Дрейфус.
— Чтобы съесть, — отозвалась женщина, явно удивленная его вопросом. — Зачем же еще?
Глава 13
Очередной центр голосования… Талия уже поднялась в шар, примерно до его середины, если судить по размерам отсека, где стоял центр. По экватору шли огромные окна-иллюминаторы. Бежевые стены были покрыты белыми узорами, напоминающими старые интегральные схемы. Для удобства посетителей здесь поставили столы и кресла. В целях безопасности использовалась только мебель из инертного вещества. Супервещество вблизи центра голосования допускалось лишь в количествах, необходимых для работы центра. Сам центр, цилиндр перламутрово-серого цвета, окруженный низкой металлической оградой, тянулся от пола и пронзал потолок. Неподалеку на массивном постаменте, под стеклянной витриной-колпаком, стояла филигранно точная модель Музея кибернетики.
Талия объяснила сопровождающим, что именно установит, и пообещала при нормальном ходе работы уложиться минут за двадцать, и если отключит абстракцию, то на неощутимо короткое время. Она уже осмотрела центр голосования и убедилась: главное — открыть окошко доступа, потом сюрпризов быть не должно.