Никто не ответил. Все смотрели на Талию разинув рты, словно лишились дара речи.
— Ничего личного, — скупо улыбнулась Талия. — Наверное, я тоже хныкала бы, если бы любимую игрушку отняли. Просто давайте смотреть на проблему шире. Это же не конец света. — Она заметно расслабилась, давая понять, что словесной трепки пока хватит. — Вы сказали, что остановился поезд, — обратилась Талия к женщине в алом платье. — Он до сих пор стоит?
— Д-да, с-стоит д-до сих п-пор, — пролепетала женщина, запинаясь.
— Я надеялась вернуться этим поездом к стыковочному узлу. Как я уже говорила, скоро нам помогут в любом случае, но, если желаете, я могу связаться с «Доспехами» с катера.
— А бортовой передатчик работает? — спросил пристыженный Келлибо.
— Наверняка. Он за пределами Дома Обюссонов, значит местное отключение абстракции его не затронуло. Видимо, мы застряли здесь надолго, если, конечно, вы не знаете, как еще можно добраться до стыковочного узла.
— Воздушного транспорта не вижу, — сообщил мужчина с клоунским лицом. — Наверное, вместе с волантором сели и другие корабли.
— Можно пешком дойти, — проговорил Парнасс. — До полюса меньше десяти километров.
— Ты серьезно? — изумилась Пола Тори.
— Никто не заставляет тебя идти с нами. — Парнасс кивнул на Талию. — Девочка права: едва новость разлетится по Поясу, сюда направят помощь. Но если, как она утверждает, «Доспехам» сейчас несладко, ждать не час и не полтора. Два часа, три, а то и дольше.
— Что даст пеший переход? — спросила Тори.
Парнасс пожал широкими крестьянскими плечами и засучил рукава, обнажив мускулистые ручищи, поросшие рыжим волосом.
— Немного, помимо шанса встретить техбригаду прямо на узле. Талия объяснит, что именно делала, прежде чем система вышла из строя. Верно, дочка?
— Мы сэкономим время, — добавила Талия. — Если попадем на узел, я свяжусь с «Доспехами» и проконсультирую бригаду еще до того, как она сюда прибудет. — «Предполагаемую бригаду, — напомнила себе она, — которая может и не вылететь». — В любом случае это лучше, чем сидеть здесь. Сама я сейчас бессильна и с системой ничего не сделаю.
— Наши сограждане префекту в форме вряд ли обрадуются, — заметил Парнасс. — Можешь напороться на восемьсот тысяч готовых к самосуду.
— Беситься они могут сколько душе угодно, — отозвалась Талия, для храбрости поглаживая хлыст-ищейку. — Если вздумают пальцем меня тронуть, с удовольствием покажу, чем это чревато.
— Вот это дерзость! — пробурчал Парнасс. — Мне нравится.
Талия поняла: грубоватый хранитель музея — единственный, кто целиком на ее стороне. Возможно, несмотря на случившееся, он проникся невольным уважением к ее умению работать с киберсистемами. Или же защищает ее в пику остальным.
— Десять километров мы пройдем за пару часов, — сказала Талия. — Это если не делать крюков у оконных полос.
— Никаких крюков — по крайней мере, больших, — пообещал Парнасс. — Под железной дорогой есть пешеходные переходы, ими и воспользуемся. Если они вдруг заблокированы, имеется лесопарковая зона. Много зелени, можно спрятаться от чужих глаз.
Талия кивнула: она видела через оконные полосы, где тянутся обрамленные деревьями акведуки и железнодорожные виадуки.
— До узла еще четырехкилометровый подъем, — напомнила Талия.
— Тут проблем не будет, — проговорил Катбертсон, неуверенно подняв руку. — Воланторам нужна абстракция и Чудо-Птице тоже. А лифтам не нужна. Не вижу причин, чтобы им не работать.
— Тогда почему поезда стоят? — осведомилась Тори. — У тебя есть объяснение?
— Просто кто-то запаниковал и нажал кнопку аварийной остановки.
— По всему Дому Обюссонов? — подначила женщина в алом платье. — Я уже давно смотрю в это окно и вижу шесть-семь рельсов. Будь я проклята, если за все время по ним прошел хоть один поезд.
Катбертсона этот довод слегка смутил.
— Значит, люди запаниковали и не поехали. Или техслужба решила перестраховаться и остановила поезда.
— Если так, то и лифты не работают, — заметила женщина.
— Не знаю. По-моему, у лифтов другой энергопоставщик, не техслужба. Ничто не мешает нам это выяснить. — Катбертсон повернулся к Сайрусу Парнассу. — Я с вами, хранитель. Чудо-Птице доверим разведку, пусть оберегает нас от встречи с недовольными.