Авторитет злобно ощерился и вонзился в Бесяева тяжелым взглядом:
– Вора будешь учить разбор вести? Реквизиты сбрасывали банковские? Левые счета и накладные передавали? Значит, и отказ должен быть на бумаге…
Он «грузил» жестко и в темпе, не давая времени на раздумья. Явно «разводчиком» был когда-то, мелькнуло в голове Дениса. Расслабился, зажирел, вот и получи по полной. По картотеке службы безопасности банка вор проходил «беспредельщиком» и «апельсином» – это создавало дополнительные проблемы.
– Короче, сроку тебе – три дня, – сиплый голос вора вывел Дениса из задумчивости. – Рассчитаешься, с процентами, и нам отслюнявишь за беспокойство. А сумму я тебе сейчас посчитаю.
Он щелкнул пальцами, и один из «быков» моментально подал калькулятор. Вор засопел и начал увлеченно тыкать толстыми волосатыми пальцами в кнопки машинки.
А вот это – косяк! Знатный! Если ты вор – то воруй. Любишь считать – иди в экономисты. Законы уголовного мира отличались извращенной логикой. Поэтому дилетант всегда проигрывал на «базаре». Денис дилетантом не был.
Авторитет закончил подсчеты и, победно посмотрев на собеседника, попытался что-то сказать.
– Может, сначала определишься, кто ты по жизни – вор или бухгалтер? – не дав открыть тому рта, Денис кивнул на калькулятор. – Вот когда определишься, тогда и звони. А пока – не стоит тебе серьезных людей от дел отвлекать.
Цвет лица у вора стал напоминать перезревшую сливу. Он только что повел себя как последний лох. А от лохов претензии не принимаются. Ни на одном разборе. Вор это знал. Знал и Бесяев.
– Ты че, бл.дь, гонишь? – вызверился один из «быков».
– Бл.ди на Тверской! А за помелом советую следить!
Денис махнул своим бойцам и направился к двери.
– Ах ты, с-сука!!! Бес – сзади!!! – два выкрика слились в один, и голова взорвалась стеклянным звоном.
Глава первая
Москва. 15 апреля. 2009 год
Криминальная хроника. Сегодня, по подозрению в покушении на убийство, следственными органами столичной прокуратуры был задержан предполагаемый заказчик преступления. Им оказался руководитель одного из российских банков…
Уфимская губерния. 15 июня. 1896 год
Говорил же молодому барину, что не надо сюда ходить. Гиблое место. Прошлым летом здесь двое утопло. Маруська – девка дворовая, что купцов Никишиных, и кузнец слободской, Ермола. Этот-то понятно что: вина хлебного перебрал и булькнул. Когда спохватились, только пузыри и остались. Омут глубокий – ныряй не ныряй, водяной своего не отдаст.
Мальчишки водяным пугали. Федька им не верил: сказки детские. Не маленький, чай, басни слушать – шестнадцать годков скоро будет. Но купаться побаивался. Рыбаки сома здесь вытащили. На восемь пудов потянул, без малого. Сам зеленый – мхом уже обрастать начал. И усами страшенными шевелит, как пристав Зозуля. Мужики его кое-как удержали. Сома – не пристава. Пока Семен-хромой, бригадир ихний, колотушкой его не приласкал. Жуткая тварь. Не Семен – сом. Такой схватит за ногу и враз утащит.
Топтыгина зимой недалече завалили. Две коровы задрал. Прямо в сараях. Даже шкуры сожрал – одни косточки остались. Дядька Архип, городничий, тогда мужиков собрал и облаву устроил. У шатуна берлоги нет, но охотники выследили его. Когда шкуру содрали, на человека стал похож. Лапы здоровущие – такие у кузнецов только бывают.
И вода здесь холодная. Из-за Уфимки. Она тут в Белую впадает. Ее еще башкирцы Агиделью зовут. Пока на другую сторону переплывешь, околеешь весь. Нет, пока в воде – не холодно. А как выйдешь на берег, то обратно жуть как не хочется залазить. Но не оставаться же на другом берегу.
Пристало же барину именно сегодня купаться идти! Его Нюрка ждала, все гляделки небось проглядела. А что? Он хлопец видный, грамоте обученный. Иван Кузьмич обещается его в лавку поставить, приказчиком. Так нет, пристал – пошли на речку. Уговорил-таки. Все руками размахивал. Барин-то молодой у нас молчун. Его бык спужал в детстве. Прижал к забору, только голова промеж рогов и торчит. Стоят вдвоем и молчат. С тех пор барин и не разговаривает. И бык тоже. Ревет только. Когда корову хочет.
Он сам, правда, этого не видел, дворовые рассказали. Жалость тогда Федьку взяла – его, сироту безродного, Иван Кузьмич подобрал, как к сыну родному относился. Теперь он от молодого барина ни на шаг – куда он, туда и Федька. Вдруг напасть какая еще случится…
Когда дождь начался, Федька обрадовался – вода теплая сразу стала. А потом страх напал: небо черное сделалось, молнии будто в тебя целятся. Они и побежали. Федька впереди, а барин отстал. Вот огневица его и догнала…