— Ну что? — спросила Элеонора.
— Он поехал по дороге в Мо.
— Он, верно, охотится в Лувре, — сказала Анриэтта.
— Кажется, через Мо едут в Монсо? — холодно спросила Элеонора.
— Это правда, — отвечала Анриэтта, вздрогнув.
— В четырех лье отсюда, в Вошуре, он остановился, — продолжал Кончино, — и ждал.
Обе женщины переглянулись.
— В семь часов приехала, кажется, из Парижа, карета маркизы.
Анриэтта сделала движение.
— Карету провожали, — прибавил итальянец, — только два верховых. Синьор Сперанца подъехал к дверце и поговорил минут десять с маркизой, потом, снова остановившись, пропустил карету вперед, а сам повернул назад.
— Он воротился в Париж? — спросили в один голос обе женщины.
— Нет, он повернул направо через поле.
— И ты не поехал за ним! — вскричала Элеонора.
— На равнине он увидал бы меня; притом я устал; следовать за Сперанцой, когда он едет на вороной лошади, невозможно. Я пойду спать.
Говоря таким образом, Кончино флегматически повернулся спиной и ушел. Анриэтта и Элеонора оставались с минуту в изумлении.
— Они назначили себе свидание в Монсо! — первая вскричала Анриэтта.
— Это вероятно.
— Это наверняка. И для того, чтобы их не видели вместе, они расстались, он поехал в объезд, а она прямо; они сойдутся под тенью деревьев вечером.
— Пока вы будете также под тенью деревьев с королем.
— И мы пропустим подобный случай! — с пылкостью вскричала Анриэтта. — И мы не предупредим короля…
— Ведь вы едете с ним в Сен-Жермен. Он не может быть за один раз в двух местах.
— Наши агенты, которых пошлют в Монсо, сделают донесение.
Элеонора презрительно улыбнулась.
— Донесение шпионов!.. Разве это может быть достаточно королю против обожаемой женщины, против женщины такой очаровательной, как маркиза?
Анриэтта вздрогнула под этим страшно язвительным намеком.
— Это правда, — сказала она, — надо поймать обожаемую женщину посредством того, кто ее обожает.
— Но ваше свидание, — перебила итальянка, глаза которой сверкали лицемерным состраданием.
— У меня будет время на свидания, когда маркизу прогонят из Лувра.
— Очень хорошо; отвечайте же ла Варенну, он ждет.
— Отвечай ему сама, а мне хотелось бы придумать…
— Король пишет не ко мне, — возразила Элеонора, — отвечать ему с моей стороны было бы неприлично.
— Ну я беру на себя ла Варенна, а ты можешь уведомить короля о свидании, назначенном его приятельнице.
— Каким же способом? — спросила итальянка, как будто сама не могла придумать.
— Письмом…
— Безымянным?.. Это средство известное.
— Ты не хочешь, однако, чтобы я сама донесла?
— А что, какое имею на это право?
— Но время проходит, — вскричала пылкая Анриэтта, — мы не делаем ничего!
— Моя ли это вина? Подайте мне мысль.
— У меня голова не на месте.
— Оправьтесь, оправьтесь. Писать нельзя, это правда, но можно говорить, это будет вернее.
— Кто же будет говорить?
— Ах, боже мой! Хоть ла Варенн.
— Этот трус, он все боится компрометировать себя.
— Все зависит от того, что он будет говорить.
— Помоги мне.
— Вам не нужно никого. Скажите ла Варенну что-нибудь вроде этого… Но нет, таким образом вы выдадите себя.
— Придумай, ты так умна.
— Это трудно. А посмотрим… Откажитесь от свидания, потому что вы боитесь ловушки маркизы.
— Да.
— Прибавьте, что вы знаете наверняка, что маркиза назначила свидание одному из своих верных друзей, чтобы приготовить ей сменных лошадей, для того чтобы ей воротиться сегодня в Сен-Жермен.
— Но тогда король останется в Сен-Жермене.
— Это зависит от того, как вы опишите ему друга Габриэль. Если бы это описание могло внушить ревность королю!
— Понимаю, ты демон ума.
— Полноте, вы гораздо умнее меня. Говорите же скорее с ла Варенном.
Анриэтта тотчас подошла к маленькому человечку.
— Я принуждена отказаться от свидания с королем, — сказала она. — Благоразумие не допускает меня писать к нему. Нас подстерегают, маркиза уехала сегодня утром в Монсо не одна, как думал король, но с одним молодым человеком, с которым она, без сомнения, намерена застать нас в Сен-Жермен сегодня вечером.
Ла Варенн с испугом вытаращил глаза.
— Прибавьте, — продолжала Анриэтта, — что этот человек олицетворенная деятельность, сила и ловкость; это самый опасный надсмотрщик, это Эсперанс!
— Эсперанс? Этот очаровательный господин, который все охотится?