-Могу я позаимствовать твой утюжок для волос? -спросила Америка.
-Мер, я в порядке. Иди на занятия.
-Ты не в порядке. Я не хочу оставлять тебя одну сейчас.
-Зато это все, чего я сейчас хочу.
Она открыла рот, чтобы начать спорить, но вздохнула. Я не изменю своего решения.
-Я вернусь после занятий, проверить как ты. Отдыхай.
Я кивнула, закрывая за ней дверь. Кровать подо мной заскрипела, когда я на нее упала в приступе
гнева. Все это время я верила, что важна Тревису; что нужна ему. Но в тот момент, я чувствовала себя
блестящей новой игрушкой, как сказал Паркер. Он хотел доказать, что я все еще была его. Его.
-Я ничья, -сказала я пустой комнате.
После того, как прозвучали это слова, мною овладела печаль, которая не покидала меня с предыдущей
ночи. Я никому не принадлежала.
Никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой.
Финч поставил передо мной коричневую бутылку. Ни он, ни я не хотели праздновать, но меня, по
крайней мере, успокоил тот факт, что Тревис, по словам Америки, любой ценой постарается избежать
вечеринки влюбленных. Красная и розовая упаковочная бумага покрывала пустые пивные банки, падая
с потолка; повсюду ходили девушки в разнообразных красных платьях. Столы были накрыты
крошечными сердечками из фольги, и Финч закатил глаза от вида смешных украшений.
-День Святого Валентина в общаге. Романтика, -сказал он, глядя на проходящие мимо парочки.
С тех пор, как мы приехали, Шепли и Америка направились танцевать внизу, а Финч и я выражали свой
протест, дуясь на кухне. Я быстро выпила содержимое бутылки, решительно настроенная размыть
воспоминания о прошлой вечеринке влюбленных, на которой я была.
Финч открыл вторую бутылку и дал ее мне, зная, как я отчаянно хочу забыться.
-Я возьму еще, -сказал он, возвращаясь к холодильнику.
-Бочонок для гостей, а бутылки для Сиг Тау, -съехидничала девушка позади меня.
Я посмотрела вниз на красную чашку в ее руках.
-Или, может, твой парень тебе так сказал, потому что рассчитывал на простой перепих.
Она прищурилась и отошла от стойки с чашкой в руке.
-Кто это был? -спросил Финч, ставя еще четыре бутылки.
-Да какая-то сучка из общины, -сказала я, провожая ее взглядом.
К тому времени, как Шепли и Америка присоединились к нам, на столе уже стояло шесть пустых
бутылок. У меня онемели зубы, и мне стало немного легче улыбаться. Я чувствовала себя более
комфортно, опираясь на стойку. Тревис так и не объявился, и я могла мирно пережить оставшуюся
часть вечеринки.
-Ребят, вы собираетесь танцевать, или как? -спросила Америка.
Я посмотрела на своего партнера.
-Потанцуешь со мной, Финч?
-А ты в состоянии танцевать? -спросил он, поднимая бровь.
-Есть только один способ это узнать, -я потащила его на танцпол.
Мы прыгали и тряслись, пока под платьем не стала появляться тонкая пелена пота. Только я подумала,
что мои легкие взорвутся, как заиграла медленная песня. Финч, испытывая неудобство, начал
оглядываться, смотря на формирующиеся парочки.
-Ты собираешься заставить меня танцевать под эту песню, не так ли? -спросил он.
-Сегодня день Святого Валентина, Финч. Представь, что я мальчик.
Он засмеялся, обнимая меня.
-Это сложно сделать, особенно когда на тебе короткое розовое платье.
-Не важно. Как будто бы ты никогда не видел парня в платье.
Финч вздрогнул.
-Твоя правда.
Я захихикала, положив голову на его плечо. Из-за алкоголя мое тело казалось тяжелым и вялым, когда я
пыталась двигаться под медленный темп музыки.
-Не против, если я вмешаюсь, Финч?
Сзади нас стоял Тревис, наполовину веселый, наполовину готовый к моей реакции. На моем лице сразу
же заполыхала кровь. Финч посмотрел на меня, потом на Тревиса.
-Конечно.
-Финч, -прошипела я, когда он начал уходить. Тревис прижал меня к себе, а я попыталась сохранить
между нами как можно большее расстояние.
-Я думала, ты не собирался приходить.
-Не собирался, но я знал, что ты будешь здесь. Я должен был прийти.
Я осмотрела комнату, избегая его взгляда. Каждое движение, которое он делал, мне было до боли
знакомо. Изменение давления пальцев в тех местах, где он дотрагивался, скольжение его ног рядом с
моими, перемещение рук, легко касающихся моего платья. Мне было нелепо притворяться, что я
ничего не замечаю. Его глаз уже зажил, синяк практически прошел, и на лице не было красных пятен,
будто я выдумала их. Все признаки той страшной ночи исчезли, оставив лишь острые воспоминания.
Он следил за каждым моим движением, и когда песня почти закончилась, он вздохнул.