Его брови поднялись.
— Прости, Голубка. Я вел себя с тобой, как засранец.
Я немного расслабилась, видя раскаяние в его глазах.
— Я не знала, что ты сердишься на меня.
— Я не сержусь на тебя. У меня есть дурная привычка набрасываться на тех, о ком забочусь. Это дерьмо — плохое оправдание, я знаю, но мне жаль, — сказал он, сжимая меня в своих объятиях.
Я поудобнее прижалась щекой к его груди.
— Из-за чего ты так рассердился?
— Не важно. Все о чем я беспокоюсь — это ты.
Я немного отклонилась назад, чтобы посмотреть на него.
— Я могу управиться с твоими перепадами настроения.
Его глаза вглядывались в мое лицо какое-то время, прежде чем небольшая улыбка появилась на его губах.
— Я не знаю, почему ты терпишь меня, и уж совсем не знаю, что было бы, если бы ты не делала этого.
В его дыхании я ощутила смесь сигарет и мяты. Я смотрела на его губы, мое тело откликалось на нашу близость. Выражение лица Трэвиса изменилось, а дыхание участилось — он тоже это заметил.
Он медленно наклонялся ко мне, а потом мы оба подпрыгнули, когда зазвонил его сотовый. Вздыхая, он достал его из кармана.
— Слушаю. Хоффман? Боже… Хорошо. Это будет легкая победа. Джефферсон? — Он посмотрел на меня и подмигнул. — Мы будем, — он повесил трубку и взял меня за руку. — Пойдем со мной.
Он повел меня по коридору.
— Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в Джефферсоне через девяносто минут.
Шепли кивнул и встал, доставая из кармана свой мобильный. Через несколько минут по телефону он повторил все то, что сказал ему Трэвис, повесил трубку, снова набрал номер и еще раз повторил эту информацию. Он набирал новый номер, когда закрывал за собой дверь в спальню.
— Ну вот, — сказала, улыбаясь, Америка. — Нам лучше привести себя в порядок.
В квартире витал воздух одновременно напряженный и оживленный. Трэвис, кажется, меньше всего волновался, надевая ботинки и белую майку, будто отправлялся на задание.
Америка, нахмурившись, отвела меня к спальне Трэвиса.
— Тебе нужно переодеться, Эбби. Ты не можешь пойти в этом на бой.
— В прошлый раз на мне был дурацкий кардиган, и ты ничего не сказала! — запротестовала я.
— В прошлый раз я не думала, что ты пойдешь. Вот, — она бросила мне вещи, — одень это.
— Я не буду это надевать!
— Пошли! — позвал Шепли из гостиной.
— Поторопись! — рявкнула Америка, убегая в комнату Шепли.
Я надела желтый топик с глубоким вырезом и обтягивающие джинсы с низкой талией, которые бросила мне Америка. А затем нацепила туфли на каблуках, провела расческой по волосам и вышла в коридор. Америка появилась в коротком зеленом платье бебидолл и подходящих к нему туфлях. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у двери.
У Трэвиса отвисла челюсть.
— О нет. Ты меня в могилу свести хочешь? Тебе придется переодеться, Голубка.
— Почему? — спросила я, оглядывая себя.
Америка уперла руки в бока.
— Она хорошо выглядит, Трэв, отстань от нее!
Трэвис взял меня за руку и отвел в зал.
— Надень футболку и… какие-нибудь кеды. Что-нибудь удобное.
— Что? Почему?
— Потому что меня будет больше волновать, кто пялится на твои сиськи в этом топе, чем Хоффман, — сказал он, остановившись у двери в свою комнату.
— Ты же вроде говорил, что тебе плевать, что думают другие?
— Это совсем другая песня, Голубка. — Трэвис посмотрел на мою грудь, потом снова поднял глаза на меня. — Ты не можешь пойти в этом на бой, так что, пожалуйста… просто… просто переоденься, — промямлил он, заталкивая меня в комнату и закрывая дверь.
— Трэвис! — прокричала я.
Я скинула свои туфли на каблуке, и обулась в Конверсы. Потом я стянула топ, бросая его через комнату. Натянув на себя первую попавшуюся мне хлопковую рубашку, я устремилась обратно к выходу.
— Так лучше? — фыркнула я, собирая волосы в конский хвост.
— Да! — облегченно сказал Трэвис. — Идем!
Мы примчались на стоянку. Я запрыгнула на мотоцикл Трэвиса, он завел мотор, и мы вылетели на дорогу в сторону колледжа. В предвкушении, я сжала его талию, от стремительного движения у меня по венам растекался адреналин.
Трэвис заехал на обочину и припарковался в тени, позади Гуманитарного колледжа имени Томаса Джефферсона. Он поднял свои солнцезащитные очки на макушку и схватил меня за руку, улыбаясь всю дорогу, что мы крались к заднему входу. Он остановился возле открытого окна, чуть выше земли.