Марго купалась в деньгах, но это ее не слишком впечатляло. Удовлетворив свой начальный интерес к шоппингу, она остыла к этому делу. Еще бы — все нужное и ненужное было куплено, на большее у нее фантазии не хватало. Вторая дочка в небогатом семействе младшего офицера, она с детства привыкла к минимальным потребностям в одежде и досуге. Необходимость салонов красоты вызывала у нее большое сомнение — разве что иногда подправить маникюр. Единственное, что ей действительно нравилось, — это массаж. Но она была слишком ленива, чтобы ходить в салон часто, и даже слишком ленива для того, чтобы вызывать массажиста на дом. Это ж номер телефонный надо набирать. Пачки денег, беспорядочно вываливаемые Толяном после удачного дела, она тратила в основном на подарки родным. Под завязку напичкав квартиру родителей чудесами бытовой техники, она нудно уговаривала их съездить куда-нибудь на курорт. Родители, мотавшиеся всю жизнь по гарнизонам, в ужасе отмахивались. Для них лучший курорт был на даче, на которой, кстати, Марго справила новый дом. Родители млели и просили дочку познакомить их с ее новым гражданским мужем. Толян тоже намекал ей не раз и не два, что пора бы узаконить отношения и жить «как, блин, чисто люди». И родители, и Толян при этом натыкались на ее непроницаемо-пустой, как у трехмесячного младенца, взгляд и глухую стену немотивированного отказа.
В их безупречно журнальной квартире, где, к слову, убиралась и готовила домработница, часто собиралась братва для решения насущных вопросов и обмывания удачных дел. Чем больше становилось денег, тем безобразнее случались пьянки. Прожив с Марго почти год, Толян все пытался растормошить ее, вызвать хоть какие-то чувства к себе. Часто он выходил из себя, орал, замахивался на нее, но был не в силах ни разу ударить. Марго же оставалась холодна и безразлична. Несколько раз Толян нарочно приглашал на домашние пьянки девиц, с которыми церемонно, на глазах у Марго, уединялся, но это ее тоже не трогало.
— Не, реально повезло Толяну, — шушукались между собой пацаны. — Может с бабами любыми гулять, она его даже не ревнует. Моя-то сучка орет как бешеная, скандалит, посуду бьет. А этой хоть бы хны.
Толян был уже не рад такой лояльности своей подруги.
— Что ты как кукла неживая? — упрекал он Марго. — Хоть бы раз разозлилась, что ли? Неужто плевать, с кем я и как?
— Лишь бы заразу не подцепил, — пожимала плечами она.
Свободного времени у Марго было даже слишком много, но она не скучала. День ее проходил в сонной неге и, по сути, мало отличался от дней в родительской квартире Только к холодильнику и телевизору еще прибавились стопки модных журналов, которые Марго вальяжно пролистывала, не утруждая себя чтением статей. Не было только музыки — в первый же раз, как Толян услышал записи Марго, он сгреб их в охапку и вынес в мусорку, приговаривая: «Чтоб этой наркоманской хрени в моем доме больше не было». Но музыку успешно заменил компьютер с огромной коллекцией игр, в которых Марго вскоре стала виртуозом.
Еще в первое время жизни без Славика у Марго мелькнула мысль, что, если бы сейчас ей предложили пустить что-нибудь по вене, все равно что, она бы, пожалуй, согласилась. Но, слава Богу, Толян был идейным противником всего, кроме старой доброй беленькой и сигарет. Марго иногда сбегала на свидания с Дарьей и всласть накуривалась конопли, но Толян, прознав об этом, приставил к ее дверям шестерку, докладывавшего о каждом ее шаге. Так Марго пришлось вести сравнительно здоровый образ жизни.
Она и сама уже стала смиряться с таким положением дел. К достатку привыкла очень быстро и уже не представляла себе, как можно выйти из квартиры без ключей от машины и без круглой суммы у.е. в кармане. Без любви не тосковала, секса было достаточно. Все воспоминания о Славике гнала из головы беспощадно, от усердия даже иной раз зажимая уши, жмурясь и громко распевая попсовые шлягеры. Будущее не только не планировала, но и старалась вовсе о нем не думать, чтобы не вызывать мысли о самоубийстве. Толян же, напротив, все чаще и чаще предавался мечтам о счастливой жизни: «Вот провернем дельце с цветными металлами — и заживем, Ритуха!»
Прошел год новой жизни Марго, когда наступил неожиданный перелом. В один из вечеров вместо Толяна к ней ввалилась его братва. Когда тренькнул дверной звонок, Марго как раз метким ударом из виртуального гранатомета разнесла в клочья своих виртуальных врагов. Нехотя она поставила игру на паузу и поплелась открывать. Один за другим вошли пятеро самых близких Толяновых друзей и помощников. Вид у них был неважный — у одного расквашен нос, у другого — руки в крови, у всех заплаканные глаза.