По окончании учебы Славик отслужил положенный срок у черта на куличках и вернулся в родной город, чтобы продолжать играть в военном оркестре. Вместе с оркестром он объездил всю Европу и даже сумел отложить немного денег, чтобы, по возвращении домой, позволить себе жилье. Не для того, чтобы устраивать там пьяные оргии, а потому, что он был так воспитан: взрослый человек должен заботиться о себе сам и по возможности помогать семье. Остепенившись в родном городе, он окончательно порвал с армией и пошел работать звукорежиссером в быстроразвивающуюся телерадиокампанию. Это давало ему сравнительно приличный доход и творческую свободу для всевозможных музыкальных экспериментов.
Семья у Славика была одновременно и очень похожа, и совсем не похожа на Риткину семью. Казалось бы, и у Марго, и у Славика отцы были военными, морскими офицерами, мамы — скромными бюджетными служащими, доход и уровень жизни приблизительно одинаковый. Но вот стиль жизни разнился вопиюще. У родителей Марго жизнь была: работа-дом-дача. Славкины же родители — плоть от плоти так называемых шестидесятников. В их семье много читали, много путешествовали, ходили в походы, собирали друзей, разговаривали, делились друг с другом, увлекались чем-нибудь — от горных лыж до театра. У него была интересная мама — моложавая, симпатичная. Отец ее боготворил, это было заметно. Младший брат Славика, четырнадцатилетний мальчишка, серьезно занимался моделированием кораблей в юношеском дворце творчества и не видел своего будущего нигде, кроме судостроения. Он четко распланировал, куда будет поступать после школы и на какие предметы ему следует уже сейчас особо налегать. Марго все это удивляло и восхищало. Она с удовольствием познакомилась с этими людьми и чувствовала себя комфортно в их радушном обществе, но не до конца. Она завидовала и думала, почему у них в семье все было не так.
От дома Марго начала отбиваться еще в школьные годы. Но окончательно это произошло позже, когда ей было восемнадцать. Как раз в то время она устроилась официанткой на плавучий ресторан и ходила на работу через Остров. Конечно, она могла бы воспользоваться общественным транспортом, тогда дорога занимала бы не больше десяти минут, но транспорт ее удручал обилием людей и запахов, поэтому она предпочитала потратить минут тридцать-сорок на приятную во всех отношениях прогулку.
Вероятно, ее отцу не могло прийти в голову, что дочь имеет такую тягу к моционам. Поэтому, посещая некий дом на улице …ской, что на Острове, он не особо смотрел по сторонам, все больше на часы и на букетики цветов, время от времени покупаемые перед посещением означенного дома.
Увидев там отца впервые, Марго была слишком занята своими расплывчатыми мыслями, чтобы задаться вопросом. Мало ли что, мало ли какие дела могут быть у взрослых людей. Однако когда она увидела его в следующий раз на том же месте, вопрос все-таки возник. Звучал он так: «Что папаша, блин, делает здесь, если он сегодня задерживается на службе?»
Надо заметить, что Марго была трудным подростком. Отбиваться от дома, как уже было сказано, она стала давно, с родителями взасос не дружила, хотя и не дралась. После нескольких лет борьбы за независимость Марго с родителями заключила негласный договор. Она не нарушает правила совместного проживания вопиющим образом, то есть не курит и не пьет в квартире, не водит незнакомых компаний и предупреждает, если собирается загулять на ночь. Они, в свою очередь, не заходят в ее комнату, не пристают с расспросами и не устраивают скандалов, если она пришла до часа ночи.
Родители Марго были люди простые, но не грубые и не пьющие. Мама, служащая местной типографии, женщина очень пухлая, добрая и жалостливая, любила обеих своих дочек тихо и самоотверженно, но дружила только со старшей, а к Марго относилась как к больному ребенку. Отец, высокий, статный, кудрявый капитан, балагур и весельчак, обожал свою младшенькую, Ритулю, за то, что она внешне уродилась его копией, и не обижался, когда она в ярости орала по утрам: «Выключи свою говняную Пугачеву и не смей появляться перед моими подругами в тельняшке и семейках!» На все гневные выпады он неизменно отшучивался и подмигивал, чем приводил свою любимицу в состояние злобной истерики. Сестра Риту любила и подкидывала ей время от времени деньжат на пополнение гардероба, благо, зарплата мужа позволяла ей делать некоторые широкие жесты. Впрочем, Марго не злоупотребляла ее добротой, гардероб свой меняла редко из-за тихой ненависти к магазинной толчее. Она могла годами носить одни и те же джинсы и юбку, которые на ее ногах были все равно незаметны. Ее неприхотливость радовала родителей, а родители радовали ее чувством опоры и защиты при любых обстоятельствах.