-"Главное иметь полный список всего, что у меня есть."
Ксавьер добавил в список 3 куска угля.
Я смотрел на камни перед собой. Гравий, сказала бы Амма. Верно, действительно у него оттенок серого, как на подъездной дороге Дина Уилкса. Я задался вопросом, что сейчас делает Амма. И моя мама. Две женщины, которые воспитывали меня, находились в двух совершенно разных мирах, но ни одну из них я не могу увидеть.
Я поднял гравий с пыльной дороги и спросил: - "Зачем вы собираете эти камни, это же просто гравий?"
Ксавьер выглядел возбужденно. -"Камни это сила, они поглощают страхи и чувства людей. Даже их воспоминания."
Мне не нужны чужие страхи. Достаточно своих.
Я полез в карман и достал гладкий черный камень. Этот был Суллы, в форме толстой слезы, а Ленин был более круглым.
-"Вот". Я протянул Ксавьеру. "Вы можете добавить его в свою коллекцию."
Я был уверен, что он мне больше не понадобиться, чтобы снова пересечь реку. Я или же вернусь домой, или же никогда не смогу уйти отсюда. Так или иначе я это знал, даже не будучи уверенным в чем-то другом.
Ксавьер рассматривал камень в течение долгой минуты. "Ты его хранишь, покойник. Те не -"
Потом я не мог разобрать того, что он говорил. Мое зрение начало расплываться, жесткая черная кожа Ксавьера и камень на моей ладони двигались, пока не начали кровоточить единой темной тенью.
Sulla сидела за старым плетеным столом, а масляная лампа освещающала небольшую комнату. Расклад был разложен перед ней, Картами провидения, выстроенные в линию двумя ровными рядами, на каждой отпечатан черный воробей в углу — отметка Суллы. Высокий человек сидел напротив нее, его гладкая голова мерцала на свету. “Истекающее кровью Лезвие. Гнев Слепого. Обещание лгуна. Похищенное Сердце.” Она нахмурилась и покачала головой. “Могу сказать вам, что ни одна из них не несет хороших вестей. То что вы ищите, никогда не найдете. И для вас же будет хуже, если вы продолжите поиски.” Человек нервно провел огромными руками по голове. “Что ты имеешь в виду, Сулла? Прекрати говорить во круг да около.” “Это означает, что они никогда не дадут вам то, чего вы хотите, Ангелус. Дальней Сторожевой Башне не нужны расклады, чтобы знать, что вы все время нарушаете их правила.” Ангелус яростно отодвинулся от стола. “Я не нуждаюсь в них, чтобы взять то, что я хочу.
"За мной стоят и другие Хранители. Хранители, которые хотят быть больше, чем писцами. Почему мы должны записывать историю, когда мы можем быть теми, кто творит ее! " " Нельзя изменять карты - это все, что я знаю." Ангелус смотрел на красивую женщину с золотистой кожей и тонкими косами. "Слова могут изменить Порядок вещей, Провидица. Вы просто должны внести их в нужную книгу." Что-то привлекло внимание Суллы и она отвлеклась на мгновение. Ее внучка притаилась за дверью, прислушиваясь. В любую другую ночь, Сулла не возражала бы. Амарии было семнадцать лет, она была немного старше Суллы, когда научилась читать карты. Сулла не хотела, чтобы девушка увидела этого человека.
Было что-то злое в нем. Она не нуждалась в картах, чтобы увидеть так много. Ангелус привстал, его огромные руки сжались в кулаки. Сулла положила еще одну карту поверх расклада с парой золотых ворот, с обведенными чернилами по краям гранями. “Этот - дикая карта.” Человек колебался. “Что это означает?” “Иногда мы сами способны творить нашу собственную судьбу. Карты не видят случая (?).
"Зависит от того, какую сторону ворот вы выберете." Ангелус взял карту, скомкав в руке. "Я стоял за воротами слишком долго." Дверь захлопнулась и Амария вышла из своего укрытия. "Кто это был, бабушка?" Пожилая женщина взяла смятую карту, и начала разглаживать ее в своих руках. "Он - Хранитель с севера. Человек, который хочет больше, чем должен иметь любой человек." "Чего он хочет? "Глаза Суллы встретились с Амарией, и на второй вопрос она не была уверена, что ответит девушке. "Вмешаться в судьбу. Изменить карты." " Но вы не можете изменить карты." Сулла отвернулась, вспомнив, что она видела в картах в день, когда родилась Амария. "Иногда можно. Но всегда есть цена."
Когда я открыл глаза, Ксавьер стоял надо мной, а его лицо исказилось от беспокойства. "Что ты видел, покойник?"
Черный камень в моей руке был теплым. Я сжал его крепче, как будто это могло как-то приблизить меня к Aмме. К воспоминаниям, запертым в пределах его блестящей черной поверхности. “Сколько раз Ангелус изменял Хроники Магов, Ксавьер?”