Повернуть вспять, сложить пасьянс по-новому: вдруг на сей раз он сойдется? Колька будет с ней, и лето жизни согреет их, и будут дышащие зноем ночи, и пьяные от росы рассветы, и тихие вечера, теплые и уютные, как кашемировый плед.
Только полная дура откажется от такой возможности!
Ольгины губы дрогнули, готовые шепнуть: «Согласна», но тут совершенно невероятным образом на сцену вышел Коська.
Милый смешной Коська, с кукольно-пушистыми ресницами и крупными зубами под чуть вздернутой губой, похожий на игрушечного зайца из ее детства, по странной иронии ставшего тезкой…
Коська, живой Коська, который счастливо смеялся, когда отец подхватывал его с земли и подбрасывал к небу.
Коська, прижимавшийся к маме и шептавший о том, что любит ее и папочку больше всех на свете.
Коська, который важно вышагивал по дорожке, держа за руки обоих родителей, и вслух рассуждал о том, как они придут к бабушке, и она испечет для них яблочный пирог… И как вкусно будет есть его всем вместе!
Для таких, как он, малышей Ольга создавала волшебные сказочные иллюстрации, внося посильный вклад в дело сохранения чудес, если не на Земле, то хотя бы в душе.
«Если Колька останется со мной, значит, не встретит свою нынешнюю жену и у них не родится Коська… Коськи не будет…» - от этой мысли Ольге стало больно, как в тот момент, когда дрогнула рука, не пожелавшая решать трудности любви искусственно. Словно Ангел крылом отвел…
Кто обещал, что непременно станет лучше? За все приходится платить, но Боже упаси делать разменной монетой живое существо, к тому же ни в чем не повинное. Ладно бы только себя не жалеть…
Следом подумалось: а надо ли вообще перекладывать заново то, что уже и так не сложилось? Чувства и события - не вещи в чемодане, и в данном эквиваленте от перемены мест слагаемых меняется не только сумма, но в конечном итоге и сами слагаемые…
В мутном тумане Ольга монотонным медленным качанием головы обозначила свое несогласие на роскошный джекпот. Зубы были стиснуты, точно барьер, преграждавший путь словам, или просто в нежелании ухватить вишенку с этого торта.
- Серьезно?! Ты отказываешься?! - В тоне невидимой собеседницы сквозило удивление и вместе с тем звенело что-то, напоминающее радость от пробуждения солнечным утром. - Уверена?
- Да. - На сей раз удалось ответить твердо. Усмехнувшись, Ольга добавила:
- Двадцать лет - достаточный срок для того, чтоб поумнеть. Лучше бы, разумеется, ускорить процесс, но, видимо, это нечто вроде дара: в смысле - не всякому дано. Хорошо хоть, что не пятьдесят понадобилось…
Тихий смех всколыхнул туман.
- Стало быть, предпочтешь забыть своего ненаглядного?
- Забыть? Конечно, нет, - отвергла такой вариант Ольга. - Я же тогда просто влипла в него: сходу, без оглядки, всем сердцем. Как такое забудешь? Я ни разу больше не испытала ничего подобного. Хотя, если подумать, подобными только треугольники бывают. В жизни же все сложнее и проще одновременно. Такая вот парадоксальная геометрия… Никогда не любила этот дурацкий предмет!
Смех уже звучал громовыми раскатами. Туман, испугавшись, подобрал свои дымные лоскуты и пустился наутек, освобождая из плена Ольгу.
***
Ольга неловко переминалась на неудобной скользкой брусчатке центральной площади близ закрытого кинотеатра. Стрелки на старинных часах над входом сошлись на цифре двенадцать, слившись так плотно, что превратились в одно целое.
Шишечница поменяла руку с корзиной. Она улыбалась, и теперь лицо ее казалось вполне однозначным, но все равно не поддающимся описанию.
- А ты молодец, - похвалила она. - Если честно, не ожидала. Очень уж ты зациклилась.
- На первой любви?
- На придуманном образе, - вздохнув, сказала бабулька. - Столько времени прошло, а ты все еще смакуешь свою печаль… Просто поразительно, насколько люди порой склонны оживлять прошлое - так, что воспоминания становятся важнее настоящего. Ну да ладно. Мне любопытно: почему ты передумала?
Ольга двинула бровью. Поправила сумку на плече:
- По этому самому. Колька во сне подарил мне засохшую фиалку, а потом она расцвела. После того, как он заявил, что пора начинать жить. Еще Коська… Не думаю, что вправе отнимать у Ларионова его устаканившуюся повседневность. Почем я знаю, что со мной ему было бы лучше? Да и мне с ним… Так что станем просто жить, пока живется.
Ольгу внезапно обуяло веселье: она сорвала сумку с плеча, подбросила ее, поймала и вернула на исходное место. Подумала: надо бы, наконец, домой.
- Спасибо, что привели меня в чувство, - сердечно сказала она бабульке, улыбавшейся все шире и шире. - Не факт, что завтра будет лучше, чем вчера, но оно хотя бы будет. Тоже, в общем, немало.