Отошла на пару шагов. Обернулась: бабулька с шишками растворилась. Вместо нее под фонарем, изгаляясь в затейливых па, кружилась снежная пыльца. Снежность отзывалась в сердце, даря ему долгожданное умиротворение.
«О чем скорбеть? Клянусь дыханьем, есть в жизни два ничтожных дня: день, ставший мне воспоминаньем, и не наставший для меня» - Ольга чуть прикусила нижнюю губу, отмечая, что внезапно пришедшие в голову строчки Хайяма донельзя в тему - могли бы стать эпиграфом к этой истории.
Ольга любила короткие стихотворные высказывания восточного мудреца: пожалуй, он насочинял их на все случаи…
Она шла домой и размышляла над тем, что поймать новый ветер в паруса своей жизни - настоящий талант. А если точнее, это главное, что нужно суметь сделать хотя бы раз.
Что-то тыкалось в бедро при каждом шаге. Ольга опустила руку в карман: там поселилась сосновая шишка - довольно большая, но не пустая, а все еще с семенами.
И тут ей вспомнились слова бабульки, мол, два - пара и любовь, ноль - обновление. Все вместе образует «двадцатку». Ровно двадцать лет назад, день в день, Ольга в последний раз соприкоснулась с Колькой. Они встретились в арке между домами.
Ольга возвращалась из университета. На первом курсе училась во вторую смену и шла уже затемно. Ларионов двигался навстречу: видно, приехал к маме - ради такого визита не грех прогулять пару дней.
Ольга не видела Кольку с июля, когда он отчалил от родной пристани. Она решилась из автомата набрать его номер, и мама коротко сообщила незнакомой девочке: «Коля уехал». Ольга повесила трубку, чувствуя себя фарфоровой статуэткой - опустошенной, равнодушной и странно хрупкой. Сказала себе: «Всё».
И вот ноябрь. Мелкий снег порошит, покалывая щеки, норовит добраться до глаз. Колька без шапки и… без густой пшеничной шевелюры. Вместо нее жесткий ежик отрастающих волос. Без золоченого ореола Ларионов показался Ольге совсем беззащитным и как будто незнакомым. Зрелище так ее шокировало, что вместо приветствия она выпалила:
- Ты сбрил волосы?! Зачем?!
Ларионов поспешным жестом провел рукой по редкой поросли, улыбнулся немного виновато.
- Да так… Надоели. Новенького захотелось. И потом: это ж не навсегда - отрастут.
Через секунду молчания признался:
- Я знаю, они тебе нравились…
Ольга опустила глаза. Подумала: дома непременно оплачет эту потерю. Чтобы не затягивать заминку, стала спрашивать, как учеба, нравится или нет, какое впечатление произвел город и легко ли дался переезд.
Колька отвечал с принуждением, неумеренно радовался, как будто хотел говорить о другом, но сам тему не поднимал. Обмен репликами, натужный и неловкий, напрягал обоих, тем не менее Колька не предлагал разойтись, но и кафе в качестве альтернативы не фигурировало. Ольга решила положить конец мучению. Улыбнувшись, сказала, что ей пора, пожелала удачи. Ларионов схватил ее руку и долго тряс, сопровождая процесс прибаутками. Наконец, Ольга не выдержала:
- Ты чего, оторвать ее хочешь и увезти с собой в качестве сувенира? - Со смехом спросила она.
Колька замер и вдруг резким рывком дернул ее на себя. Ольга, пискнув, потеряла равновесие и упала ему на грудь. Ларионов крепко обхватил девчонку, зарылся носом в волосы. Ольга приподняла ошеломленное лицо, моргнула несколько раз. Колькины губы, скользнув по щеке, на долю секунды задержались на ее губах. Мимолетно, едва ощутимо - не сам поцелуй, его обещание, призрачная тень…
Ольга не успела опомниться. Колька так же стремительно отпустил ее, почти оттолкнул. И бегом бросился через дворы.
Больше они не встречались лицом к лицу и не искали друг друга.
Потом Ольга в течение долгих лет вспоминала это мгновение аккурат в ноябрьские дни, что изрядно подтачивало ее новогоднее настроение.
***
Декабрьская суета раззадоривала. Ольга любила в преддверии праздников бродить по магазинам, особенно с елочными украшениями, и непременно что-то покупала. Нынче радость в ней плескалась совершенно особенная - незамутненная, детская. Ольга смаковала приближение новогодних торжеств и вовсю тратила премию, которую редактор Олег Михайлович честно выплатил.
Она стояла на первом этаже торгового центра, размышляя, куда двигать дальше: докупать подарки, или все-таки присмотреть еще парочку шариков с росписью. В соседнем павильоне как раз есть обалденные - ручной работы.
К ее ногам плюхнулся резиновый динозавр. Ольга подняла игрушку. Свесившись через перила, за ней широко раскрытыми карими глазенками наблюдал темноволосый мальчонка.