– Я всегда чувствовала себя недостаточно умеющей все сочетать. Обычно люди одеваются либо комфортно, либо безукоризненно, как ты. Я же привлекаю к себе излишнее внимание какими-нибудь блестящими колготками, надетыми в приличный ресторан. Кто-нибудь, помогите мне с настройкой чутья.
– А я всегда чувствую себя тусклой рядом с тобой, – сказала Руби.
Я усмехнулась; я совсем не такого восприятия хотела. Руби была великолепной: стройная и ведущая себя с достоинством, с улыбкой, которой можно осветить целое здание.
– А я просто смирилась, что в выборе одежды я безнадежная тупица, – пожав плечами, добавила Ханна.
– У меня такая же история с волосами, – пожаловалась Руби.
Наклонившись через Найла, они дали друг другу «пять». Мы с ним обменялись понимающими взглядами. Эти две из одного теста.
Развернув настоящую бумажную карту, Ханна показала нам выделенный маркером путь от виноделен Лонг-Айленда на север через Коннектикут в Вермонт, где в большом коттедже мы проведем последнюю неделю. Судя по фото в телефоне Уилла, коттедж обещает быть простым, но одновременно с этим роскошным.
Руби не переставала радоваться: опершись на Найла, она то и дело пихала его под бок. Уилл с обожанием смотрел на Ханну. Ощутив благодарность, что Дженсен присоединился к нам, я взглянула на него. Он внимательно изучал карту и спорил с Ханной по поводу лучшего маршрута.
Волосы упали ему на гладкий лоб, скрыв от меня его сияющие глаза. Я воспользовалась моментом еще раз рассмотреть его черты: прямой нос, легкий румянец на щеках, полные губы, на которых, как я уже знаю, временами играет широкая и непринужденная улыбка, и челюсть, на которую мне хотелось бы положить ладонь.
Через несколько минут, заметив, что я на него глазею, он посмотрел на меня еще раз – внимательнее.
Сначала я захотела отвернуться, но это было бы слишком очевидным – и неловким – маневром. И так понятно, что я его разглядывала.
Не знаю, что произошло у меня в животе. Я почувствовала тепло, нервозность и любопытство – внезапно поняв, как будет выглядеть наша поездка.
Уилл и Ханна.
Найл и Руби.
Дженсен и… я.
Готова ли я для этой игры?
Возможно. Ну то есть не хочу скрывать это от самой себя – я им увлечена. Мгновенно, безрассудно и – скорее всего – безответно. Наше знакомство было, мягко говоря, не очень.
Но тепло внутри меня немного изменилось, когда я вспомнила Марка в тот последний раз, неделю назад. И его лицо, когда он умолял меня не бросать его и уверял, что не хочет расставаться. Но на самом деле он просто не хотел съезжать из моей квартиры, не желая остаться без хорошего интернета и комнаты, которую он приспособил под офис, пока я была на работе. Я хочу ценить себя куда выше, чем приходилось довольствоваться до этого.
Но могу ли я видеть себя как участницу просто забавного траха на недельку?
Я снова посмотрела на Дженсена.
Да. Пожалуй.
К сожалению, над Дженсеном словно висела вывеска: «Я всем доволен и в эмоции сломя голову не бросаюсь».
Кивнув Ханне, которая извинилась и вместе с Уиллом пошла встречать очередных гостей, Дженсен взглянул на меня и улыбнулся. Он похлопал по траве и наклонил голову, предлагая сесть рядом.
Я встала, не в состоянии отказаться от такого милого приглашения. Стряхнув с одежды сухие травинки, подошла и села рядом с ним.
– Ну привет, – слегка пихнув его плечом, сказала я.
– Привет.
– У меня такое чувство, будто мы с тобой уже давние друзья, – кивнув в сторону стола со сладостями, я спросила: – А ты успел попробовать хотя бы кусочек этого торта-Коржика?
Он покачал головой и рассмеялся.
– К сожалению, нет.
– Наверное, я должна была и сама догадаться, – улыбнувшись в ответ, сказала я. – У тебя губы не испачканы в синей глазури…
– Пиппа, – поймав мой взгляд, перебил меня он. – Мне правда очень жаль. Я был не слишком любезен.
Я отмахнулась от него. Откуда же мне было знать, что мы снова встретимся? А Дженсен был так добр и отзывчив.
– Поверь мне, – сказала я. – Мне ужасно стыдно.
Он уже мотал головой, чтобы перебить, но я подняла руку, чтобы он дал мне договорить.
– Честное слово, я никогда еще и никому не выбалтывала историю всей своей жизни. Предположив, что тебя больше никогда не увижу, я… – я покачала головой. – Я просто выложила все в надежде, что это высвободит загруженную голову.
– Получилось?
– Не очень, – улыбнулась я ему. – Вместо этого полет вышел малоприятным для нас обоих. Я сделала вывод из ситуации. Было бы лучше, если я тебя больше снова никогда не увидела. Но сейчас мы тут.
– Точно.
– Давай все сначала?
Он кивком показал на карту Ханны.
– Думаю, отличная будет поездка.
– Ты не против, что мы с тобой образовали как бы третью пару?
Дженсен ответил лишь легким смешком.
– С радостью поддержу тебя, пьяную, когда с трудом вскарабкаешься в машину.
– Ты так говоришь, будто это будет всего один раз, – с удивлением заметила я. – Видел, сколько виноделен будет у нас на пути?
Улыбаясь, он хотел что-то мне ответить, но тут мы оба вздрогнули, когда его позвали. Мое сердце упало, и я почувствовала необъяснимое разочарование, когда поняла, что его позвал Уилл помочь повесить пиньяту.
– И почему он просит меня, а не Макса или Найла? – шутливо заворчав, спросил Дженсен и поднялся.
Ответ был очевиден: рядом с Максом выстроилась очередь визжащих трехлеток – всем тоже хотелось побыть самолетиком. А Найл был занят поцелуями с Руби в тени крыльца.
Но как только Дженсен ушел, Найл это заметил и тоже присоединился помочь.
Руби набросилась на меня и сгребла в объятия.
– Я так рада, что ты здесь!
Я с хохотом упала на локоть под натиском ее изящного тела. Когда мы обе сели, я согласно ответила:
– Я тоже рада.
– Это будет так здорово, – прошептала она.
Я кивнула, глядя, как Дженсен с Уиллом, подняв руки над головой, привязывали веревку пиньяты к ветке большого вяза. Футболка Уилла задралась, и показалась татуировка на животе.
Свитер Дженсена тоже задрался, но под ним оказалась футболка, аккуратно заправленная в брюки.
– А он великолепен, – продолжая нашу беседу, заметила Руби.
Я согласно хмыкнула.
– И ни с кем не встречается, – добавила она. – А еще смешной, ответственный…
– Я в курсе, куда ты клонишь.
– …в отличной форме… И привязан к Ханне. В совокупности это означает, что он обалденный.
Повернувшись к ней, я спросила:
– Ну и что с ним не так? Почему он один?
– Думаю, потому что много работает, – задумчиво произнесла Руби. – Реально много.
– Все много работают. Бля, да на себя с Найлом хотя бы посмотри. Но вы при этом умудряетесь трахаться ежедневно… – я подняла руку, когда она захотела согласиться. – И нет, я не хочу слышать твое подтверждение, это было чисто риторическое высказывание, – она закрыла рот и сделала вид, будто застегнула его на молнию. – Все равно не могу понять. Может, он извращенец какой? – мельком глянув на него еще раз, я задумалась, одобрю ли такую возможность. Они с Уиллом закончили и посмеивались над тем, как криво повесили пони из папье-маше. – Или любитель парней?
– Вряд ли.
– А я вот не уверена, – пробормотала я. – Он слишком хорошо одевается.
Руби шлепнула меня.
– Ладно, вот что я о нем слышала, – она повернулась ко мне лицом. Ее глаза на секунду загорелись от желания поведать мне все сплетни. – В двадцать с чем-то лет он женился. Ханна сказала мне, что брак продлился всего несколько месяцев.
Я состроила гримасу.
– Это… интересно…
Сначала я посмотрела на этого Дженсена, в синем кашемировом свитере и идеально отглаженных брюках. Потом попыталась представить того Дженсена – возможно, он познакомился с той девушкой в дождливый день, когда у нее порвался пакет, и из него высыпались продукты. Он наклонился помочь ей, а потом они превратились в клубок сплетенных вспотевших тел, а на полу валялись простыни и подушки. У них был брак по залету, потом буйные скандалы…