— Правда? — Спросила она срывающимся голосом.
— Да, — сказал я, потирая шею. — Нет смысла мне жить одному в этом большом доме, а тебе с детьми ютиться в квартире.
— Спасибо, — она всхлипнула. — Дети будут так счастливы.
— Хорошо, — сказал я, выдавливая улыбку. Я не был уверен, зачем. Она не могла меня видеть. — Хорошо, я рад.
Она с облегчением выдохнула, и по шороху в трубке я понял, что она скорее всего вытирает слезы.
— Ладно, в таком случае я... Я пойду собирать вещи.
— Тебе нужна помощь? Позволь мне помочь тебе.
Квартира, которую она нашла в Колорадо Спрингс, была уже с мебелью, так что ничего тяжелого перевозить не требовалось, но я отчаянно хотел вернуть то, что было между нами.
— Нет, мы справимся. У нас не много вещей. Нет ничего тяжелого.
— Фэйлин. Позволь мне хотя бы помочь упаковать вещи детям. Я их две недели не видел.
Она задумалась на секунду, снова всхлипывая. Кажется, она взвешивала все за и против. Ей приходилось думать над выбором дольше последнее время, она принимала решения только после того, как имела достаточно информации. Мне тоже следует так делать. Я отчасти думал, она скажет, что ей надо подумать и что она перезвонит, но последовал ответ.
— Хорошо.
— Правда?
— Я собиралась сегодня рассказать детям. Хочешь присутствовать при этом? Не знаю, как они это воспримут...
— Я приеду, — без промедления ответил я. Над некоторыми вещами не требовалось долго размышлять.
Мы завершили звонок, и я сглотнул образовавшийся в горле ком. Я не осмелился сказать ей, чего хочу. Я надеялся, что как только она вернётся, мы сможем начать работу над ошибками. В этот раз я бы пообещал не давить слишком сильно и не опережать события, я бы показал ей, что изменился.
Я схватил телефон двумя руками и приложил его ко лбу, повторяя про себя, что должен держать себя в руках и ничего не испортить на этот раз. Самое страшное, если твой худший враг — это ты сам. Даже когда я хотел поступить правильно, мне приходилось бороться с самим собой. Я всегда был эмоционален, а расплачивались за это мои близкие. Они видели, как во мне росло напряжение, и я срывался, даже если вспышка гнева длилась всего несколько секунд. Раньше я не пытался вырасти или перебороть это, и после стольких лет Фэйлин было не так легко простить меня, а я не мог ее за это винить.
— Ты закончил? — Спросил Джубал. Я поднял голову и кивнул, прилагая все усилия, чтобы стереть страдальческое выражение лица. — Командир хочет поговорить.
Я запястьем вытер нос и встал, делая глубокий вдох. Все мои мышцы были перенапряжены. Я знал, что будет дальше. Командир все утро был на встречах с другими командирами смены, начальниками и городским советом, и все из-за меня.
— Тэйлор? — сказал Джубал, когда я проходил мимо него.
— Да? — Я повернулся к нему, раздраженный тем, что он прервал мою внутреннюю подготовку к тому, что произойдет в кабинете командира.
— Ты должен избавиться от этой раздражительности и немного успокоиться, прежде чем зайти туда. У тебя и так довольно проблем. И ты точно не сможешь вернуть ее, если у тебя не будет работы.
— Это уже не важно. У меня ничего не выходит с тех пор, как она ушла.
Джубал скривился, не впечатленный моей нескромной жалостью к самому себе.
— Если ты перестанешь так много времени тратить на самобичевание, то сможешь освободить свою голову и сердце, чтобы придумать выход из ситуации.
Я подумал о его словах и кивнул, глубоко вздохнув. Как всегда, Джубал был прав.
Когда я постучался и вошел, командир говорил по телефону. Он поднял указательный палец и указал мне на одно из двух оранжевых кресел у его стола.
Я сделал, как он сказал, переплетя пальцы на животе и подергивая ногой. Офис не сильно изменился с тех пор, как он его перенял; те же фото висели на стенах, а кнопками на различных досках по всей комнате были прикреплены информационные постеры. Отличались только фото в рамке на столе, табличка с именем и сам командир.
КОМАНДИР ТАЙЛЕР МЭДДОКС
— Звал? — Спросил я, когда он положил трубку. Я взял со стола нашу фотографию с папой, мы все стояли бок о бок, обнимая друг друга и выглядя счастливыми. Томас выбивался из общей картины отсутствием татуировок, более длинными и светлыми волосами и желтоватыми глазами, отличающимися от доставшихся нам всем глаз дерьмового коричневого цвета.
— Если кто посмотрит на это фото, подумает, наверное, что он сын нашего молочника. Только хорошо знающие нас люди понимают, что он похож на маму.
Лицо Тайлера скривилось.
— Знаю, ты мне уже это говорил, Тэйлор, но повтори еще раз. Скажи, что ты не знал, кем он был, когда ударил его.
Я старался не оправдываться, но было трудно сдерживаться, когда он спрашивал, почему я вырубил сына мэра, когда тот дотронулся до задницы моей жены в баре. Тайлер, как и я, отлично понимал, что сделал бы то же самое. Мэддоксы не спрашивают влиятельность человека, прежде чем поставить его на место.
— Мэр переехал сюда пару лет назад, — сказал я. — Как я должен был узнать, кто его придурок-сын?
Тайлер все еще хмурился.
— Тэйлор, это не просто переделка. Я понятия не имею, как помочь тебе выкрутиться в этот раз.
Я наклонился вперед, поставив локти на колени.
— В этот раз? Ты ведешь себя так, будто всю мою жизнь тебе приходится меня спасать. По-моему, мы с тобой оба делаем это друг для друга.
Плечи Тайлера упали.
— Ладно, в таком случае, сейчас моя очередь, и ты меня добил. Мои руки связаны.
— Может, этому уроду не следовало лапать задницу моей жены.
Тайлер откинулся назад, начиная раздражаться.
— Он споткнулся.
Я сжал зубы и нервно схватился за стул, стараясь не наброситься через стол на своего брата.
— Перестань повторять эту лживую херню, Тайлер. Я видел это собственными глазами, как и половина бригады. Джубал, Зик, Шугар, Еврей, Кот и Портер, все рискнули своей работой, чтобы поручиться за меня. Они знали, что мэр хотел, чтобы они сказали совсем другое.
Тайлер с минуту смотрел на меня, после чего выражение его лица смягчилось.
— Я знаю. Прости.
— Так... что? Я уволен? — Спросил я.
— Мы оба.
Мои брови сползлись к переносице.
— Ты это о чем? Они не могут этого сделать, черт возьми. Как они посмели?
— Это не они . Я подал в отставку сегодня утром. Похоже, это последний день для нас обоих.
Моя грудь сжалась, и я с неверием выдохнул.
— Ты надо мной издеваешься?
Тайлер покачал головой.
— Мы начали вместе. И все делаем вместе, верно?
Я покачал головой, чувствуя, как щипет в глазах. Я вспомнил, как гордился Тайлер, когда ему сообщили о повышении, как гордилась Элли, и как счастливы мы были, отмечая это в ту ночь. Он идеально подходил для этой работы. Тайлер заботился о парнях так же, как заботился обо мне.
— Ты этого не заслуживаешь, ведь ты так упорно трудился ради этого кабинета.
Тайлер встал и обошел вокруг стола. Он протянул руку и, когда я взял ее, дернул меня вверх, поставив на ноги.
— Это просто кабинет. А ты — мой брат.
Он обнял меня, и моя голова опустилась на его плечо. Все внутри сжалось, и я сдерживал всю боль и обиду, что чувствовал с тех пор, как ушла Фэйлин, а я потерял работу; вину за то, что Тайлер тоже её лишился; я держал все это внутри, чтобы оно не вырвалось из меня неконтролируемым всплеском эмоций.
— Думаю, мы можем перестать лгать папе и действительно стать страховыми агентами. — Он сгибом руки схватил меня за шею и прижал к себе, костяшками пальцев свободной руки уперевшись мне в голову. — Да ладно. У нас все будет нормально. Давай расскажем обо всем парням.
— Эй, эмм... — Начал я. — Мне надо будет побыстрее найти новую работу.
— Почему?
— Фэйлин возвращается с детьми.
У Тайлера отвисла челюсть, и он отступил назад, слегка ударяя по моей руке кулаком.