- Да, конечно же, он талантлив, – сдержанно отвечал До-хён, изо всех стараясь скрыть недовольство в голосе и выглядеть невозмутимо. – Но не настолько талантлив, как я. И вообще, давай не будем забывать, что мы пришли на концерт всей группы, а не одного Су-мина.
Ми-ён игриво толкнула его локтем, делая вид, что не замечает его плохо скрываемой эмоции.
- Ой, да хватит тебе ревновать. Не волнуйся, ты всё равно мой любимый.
До-хён промолчал, его взгляд был устремлен на вход в арену. В глубине его души зрело странное предчувствие, что сегодняшний вечер изменит в его жизни многое, и это заставляло его нервничать ещё больше...
Внутри, изысканное оформление преображало просторное помещение в огромный готический храм, мгновенно погружающий зрителя в мистическую атмосферу. Алые бархатные портьеры элегантно ниспадали, канделябры с мерцающими светодиодами выстраивались вдоль проходов, а в центре сцены возвышался величественный орган, уходящий своими золочёными трубами куда-то ввысь.
Это был храм, но пришедшие знали, что создан он был отнюдь не для служения богам света и добра, но в честь тех, кто воплощал искушение и тьму...
С приближением начала представления атмосфера накалилась, становясь невыносимо напряжённой, словно воздух перед грозой. Казалось, что посетители пришли сюда не просто как фанаты очередного бойз-бэнда, но как послушники, готовые принести в жертву свою невинность и утонуть в соблазнительных волнах грядущего шоу.
И вот, наконец, занавес распахнулся и зал мгновенно погрузился во мрак - лишь тусклое мерцание очертило силуэты медленно выходящих на сцену четырех тёмных фигур...
Внезапно, ослепительная вспышка света озарила пространство и зал взорвался оглушительными криками.
«Прекрасные вампиры» предстали наконец-то перед публикой во всем своем великолепии, в многослойных нарядах, которые подчёркивали их фигуры в достаточной степени, чтобы сердца поклонниц забились в опасном трепете. В их образах всё было невероятно выразительно — от элегантных костюмов до сверкающих контактных линз и реалистичных клыков.
Зазвучала музыка.
Низкие пульсации гипнотического ритма стали нарастать и Хэ-сон, облаченный в черный камзол с серебряной вышивкой, начал петь первые строки их вступительной композиции "Вечная ночь". Его голос, глубокий и бархатистый, словно обволакивал слушателей, погружая их в транс.
Остальные участники синхронно двигались по сцене, их хореография была отточена до совершенства. Каждое движение и каждый жест был наполнен грацией и силой, присущей сверхъестественным существам.
Тысячи рук потянулись к сцене из пульсирующей в такт ритму толпы, отчаянно стремясь прикоснуться к мистической энергии исходящей со сцены. Тысячи глаз смотрели на сцену с восторгом и обожанием. С каждым новым аккордом «Прекрасные вампиры» укрепляли свою связь с аудиторией, передавая через музыку свою силу, страсть и вечную вампирскую жажду.
Когда Хэ-сон почти допел первые два куплета, к нему присоединился Хан-уль и его высокий голос словно лезвием разрезал густой и плотный звук, после чего все четверо запели припев и толпа зрителей, содрогнувшись, взорвалась восторженным криком, отдаваясь в руки музыке, которая тут же захватила их души и тела. Они уже не были просто зрителями — они стали частью ритуала, совершаемого на сцене, частью силы, поглотившей этот зал, окружённый готическими сводами и алыми бархатными драпировками. Казалось, сама ночь проникла в это место, чтобы стать свидетелем рождения новых легенд.
Внезапно ритм песни изменился и на первый план вышел Су-мин. Его рэп вибрировал, как раскаты грома перед ночной бурей, впитываясь в каждый уголок арены:
В объятиях ночи мы вечно живем,
Не зная ни смерти, ни сна.
Но цена бессмертия – голод,
И жажда, что вечно сильна…
Зрители в унисон повторяли каждое слово, словно это была молитва, как вдруг, когда Су-мин закончил свою рэп-партию, музыка оборвалась и в зале воцарилась неожиданная для всех тишина.
Из-за кулис на сцену вышла девушка в длинном, тёмно-красном платье, держа на подносе элегантные бокалы с рубиновой жидкостью. Её шаги были безмолвны, как тень, и каждый зритель следил за ней, затаив дыхание. Она грациозно подошла к каждому участнику группы, передавая им бокалы.
Чи-хун поднял свой бокал и его губы изогнулись в загадочной, чуть насмешливой улыбке:
— Дорогие смертные, не бойтесь — это всего лишь вино... или… — Он сделал театральную паузу, давая толпе возможность догадаться, что он скажет дальше. — Кровь?