Среди зрителей, которые смотрели выступление О Чи-хуна в тот вечер, присутствовал один загадочный человек. На нем был одет безупречно скроенный костюм цвета угля, настолько чёрный, что казалось, поглощал тусклое освещение клуба. Гладкие очки сидели на носу, делая его взгляд непроницаемым. Острые, как у ястреба, глаза не упускали ничего. Пока зал смеялся, хлопал и подпевал, пальцы загадочного человека отбивали ритм. Время от времени он делал заметки в потертом кожаном журнале, рядом с едва тронутым стаканом виски, который стоял на столе скорее для вида, чем для питья. Все в этой загадочной фигуре говорило о человеке, пришедшем сюда скорее для наблюдения, чем для развлечения. Он наблюдал за комиками с едва заметной усмешкой, но без настоящего веселья. Кто был этот лощёный человек, скрывающийся в тени, и какой интерес он мог иметь к этому скромному комедийному шоу? Номера комиков, которые выступали в тот вечер, вызывали у него лёгкую усмешку, но не более того. Однако когда Чи-хун перешел к своей танцевально-песенной программе, в нём произошла перемена. Ритмичное постукивание пальцев прекратилось, сменившись спокойствием. Его глаза теперь выражали искренний интерес.
Зрители стали постепенно расходиться, когда таинственный человек закрыл свой журнал и сделал задумчивый глоток виски. "Думаю, тут что-то есть", — пробормотал он себе под нос, слегка улыбнувшись. - "Да, с этим определённо можно будет поработать".
Клуб затихал, смех и шум растворялись в ночи. О Чи-хун, все еще возбужденный после выступления, стоял в углу с другим коллегой-стэндапером. Из сумрака появился загадочный незнакомец, но Чи-хун даже не заметил его, пока тот не оказался совсем рядом с ним.
- Маэстро О, — голос был низким и рокочущим, — твой стендап неплох. Но этот танцевально-песенный номер… - это твой билет!
О Чи-хун удивлённо посмотрел на него и проговорил с улыбкой:
- Весьма признателен вам за оценку... Только не говорите, что билет в один конец… Раз уж вы меня знаете, позвольте поинтересоваться, с кем имею честь?...
- Меня зовут Сан, - произнёс незнакомец, протягивая руку. - Я давно вращаюсь в этом бизнесе и могу сказать, что в тебе есть нечто гораздо большее, чем эта сцена и этот зал.
Бровь Чи-хуна изогнулась, в глазах мелькнуло любопытство, смешанное с настороженностью.
- В каком смысле? - спросил он.
Сан слегка подался вперёд и взгляд его стал острым, как у ястреба:
- В том смысле, что у тебя есть шанс на нечто большее в жизни, чем шутки в клубах, подобных этому. Однако это будет отнюдь не похоже на увеселительную прогулку.
О Чи-хун внезапно почувствовал, как участился его пульс. Неопределённость в речи незнакомца встревожила его, но в то же время взбудоражила и пробудила интерес.
- Продолжайте, - попросил он, заинтригованный.
Сан ухмыльнулся, в его глазах блеснуло что-то непостижимое:
- Всему своё время. Просто знай: такие предложения - редкость.
Он вытащил из кармана небольшую красочную рекламную листовку и вручил её О Чи-хуну со словами:
- Для начала, приходи в студию.
После этого, Сан попрощался и вышел из клуба, а Чи-хун остался с листовкой в руке. Листовка приглашала принять участие в прослушиваниях в какой-то новый бойз-бэнд...
Глава 5 - Зов сирен
...................................
ЛИ ХЭ-СОН: НОВАЯ НАДЕЖДА
Жизнь Ли Хэ-Сона в Сеуле оказалась совсем не такой, какой он её представлял себе в своих мечтах. Огромный город являл собой какофонию из нескончаемого шума — вечные гудки автомобилей, гомон толпы, отдаленный вой каких-то сирен. Это разительно отличалось от его родного тихого Тэчхона, где он вырос и где самым громким звуком зачастую был его собственный голос, поющий для соседей и друзей. Теперь же он блуждал по шумным улицам столицы, между сменами в круглосуточном магазине, куда он устроился на работу, и череда одинаковых дней сливалась в один бесконечный и монотонный день. Его койка в переполненном хостеле была частью головоломки из мимолетных жизней, где каждый человек пытался вырезать себе кусочек пространства посреди всеобщего хаоса.
Так прошло уже несколько месяцев. С продвижением к вершинам шоу-бизнеса пока явно что-то не складывалось, ему не удавалось даже попасть на прослушивание в какую-нибудь студию, и Хэ-сон начал подумывать о возвращении домой. Полностью отказаться от своей мечты он всё ещё не был готов, но всё больше склонялся к мысли о том, что ему, возможно, нужна какая-то другая стратегия.