— Каждый раз, видя тебя в новом платье, я теряю дар речи.
Слава Богу, он донес поднос до стола, поставил его и бросился к Еве. Но, вспомнив о своих, мягко говоря, не совсем чистых руках, остановился на полпути.
— Черт! Даже не могу обнять тебя. Ну да ничего… — Он быстро сполоснул руки и вытер их полотенцем. — Сейчас мы это поправим.
Но едва он успел заключить Еву в объятия, раздался звонок в дверь. Изрядно настойчивый звонок.
— Ну вот и Анна.
Ева не без сожаления высвободилась из пылких объятий Норда и пошла открывать дверь. Ее охватило чувство странного волнения, совсем не характерного для радостной встречи подруги. В чем дело? Что беспокоит ее? Почему она так напряжена, ведь все идет — лучше некуда?
Ева открыла дверь, и на шею ей кинулась подозрительно сияющая Анна.
— Привет, подруга.
Анна чмокнула ее в щеку и с любопытством оглядела гостиную: где же таинственный ученый, так внезапно прибывший с «Хамелеона»?
Ева угадала взгляд Анны.
— Он в кухне, закончит колдовать с едой и выйдет к нам. Проходи.
Через минуту Анна уже удобно сидела на кушетке и болтала без умолку, рассказывая Еве о всякой всячине. О чем угодно, кроме личной драмы — расставания с Грегори. Наверное, у нее свой способ снимать стресс, подумала Ева. Хоть и странный способ, но, видимо, действенный. Лицо Анны не выражало абсолютно никаких переживаний, а уж тем более, тоски по любимому.
Появился Норд, принесший поднос с соблазнительными кушаньями, от вида которых в любой другой ситуации у Евы потекли бы слюнки. Но почему-то не в этой. Из-за непонятного волнения у нее пропал аппетит, а под ложечкой сосало не от голода, а от каких-то дурных предчувствий. Брось волноваться, все хорошо, уговаривала она себя. Но сердце не особенно поддавалось уговорам.
Ева представила Норда Анне. Любопытство подруги удовлетворено. Вот он, Норд Бойл, ученый, бизнесмен, художник, кулинар и хороший человек. Полный ассортимент — и все в одном флаконе.
Анна была в восторге, Норд превзошел все ее возможные и невозможные ожидания. Красавец! Ева видела, как подруга пожирает его глазами. А невыносимое предчувствие все сильнее и сильнее сдавливало колотящееся в груди сердце. Сначала заговорили о замечательных кулинарных способностях Норда. Анна ела с большим аппетитом, нахваливая салаты и лобстеров. Да, Норд настоящий гений в области кулинарии! А на Герон Айленде еще остались такие интересные и талантливые молодые люди? Если да, Анна с удовольствием туда слетает. Может, Норд сделает одолжение и захватит ее в свою очередную поездку? Ах, он летит туда снимать рекламный ролик для парфюмерии Евы? Даже завтра днем? Почему бы ему не захватить Анну с собой, тем более что в городе ее уже ничто не держит? Одинокая, свободная Анна. Да, она как кошка, что гуляет сама по себе.
Норд с удивлением смотрел на Еву, молчаливо склонившуюся над тарелкой. Может, она плохо себя чувствует? Не заболела ли? При Анне спрашивать неудобно, да с ней и слова не вставишь. Ева говорила, у нее какая-то личная драма. Не похоже. Хотя, конечно, у каждого свой способ избавляться от грустных мыслей. У этой девицы, видимо, болтовня.
Количество выпитого изменило направление беседы. Анна развеселилась окончательно и засыпала Норда остротами и шутками весьма фривольного содержания, Взгляды, которые она бросала на Норда, становились все более откровенными. Голос — протяжным и зазывным. Сомнений не было: Норд заинтересовал Анну как мужчина,
— Послушай, Норд! — Анна уже обращалась к нему на ты, игнорируя молчаливо сидящую Еву, — Тебе никогда-а не приходило в голову, что жизнь невозможно скучна-а и подобна порочному кругу, из которого нет выхода?
Так, мы уже растягиваем слова, уныло констатировала про себя Ева. Мы уже напились. Мы красиво и отважно клеимся к любовнику подруги. А глупая подруга ни слова не может вставить, ни бровью шевельнуть. Замечательное положение дел.
— Нет, не кажется. Каждый строит свою жизнь по своему усмотрению. Для интересного человека жизнь не может быть скучной, — почти зло ответил Норд.
Ему изрядно надоело представление, непонятно с какой целью устроенное Анной. Он не совсем понимал, чего добивается подруга Евы, но его определенно бесило ее поведение. Личная драма! И из-за этой паясничающей дамы они не остались с Евой наедине! Вечер испорчен, Ева расстроена, а он — в бешенстве. Только бы не показать этого! Ева может обидеться — подруга все-таки.
Вежливость Норда по отношению к Анне отнюдь не казалась Еве ледяной. Душу выворачивало от болезненного предчувствия, имевшего уже вполне конкретные очертания. Выворачивало, но не могло вывернуть до конца — слишком стыдно было выказать недоверие, уже не подруге, а любимому.
Ее величество Анна признала себя пьяной. Совсем пьяной. Да, вино, безусловно, не красит женщин. Но такие женщины, как она, не могут без этого соблазнительного способа ухода от постылой реальности. Слишком нелепой она им кажется. Все, что осталось у нее, Анны, — вино и легкие сигареты. Слишком много мужчин, но, по сути, их нет. Нет любви. Да и что есть любовь? Пошлая сказка, украша-а-ющая жизнь дураков.
Норд молча сидел, глядя сквозь театрально разглагольствующую Анну. Ему уже не хотелось ни слушать, ни возражать. Хотелось лишь одного: чтобы этот цирк, или театр, неважно, уехал поскорее и больше не возвращался.
Ева не видела взгляда «сквозь», ей мерещился вполне определенный взгляд «на». Не сходи с ума, упрашивала она свой рассудок. Может, все не так страшно. Может, только кажется, что взгляд Норда на твою подругу исполнен восхищения. Может, не правда, что весь вечер он слушает ее, как завороженный!
После очередной тирады Анны терпение Норда лопнуло. Стараясь быть вежливым, он спокойно сообщил, что посиделки изрядно затянулись, а ему нужно выспаться перед завтрашним отлетом.
Но Анна безумно напилась и совершенно не может вести машину. Что? Ева предлагает ей переночевать в одной из своих комнат? Нет, спасибо. Она привыкла ночевать дома. Такси? Как можно доверять таксистам? Нет, извините, такси — это моветон. Не может ли Норд оказать ей любезность и подвезти ее? Это не так далеко.
Скрепя сердце, мысленно проклиная Анну Беркли, Норд отправился заводить машину. Анна рассеяно чмокнула Еву в щеку, и, пробормотав что-то похожее на «спасибо», шатаясь, поплелась за Нордом.
Закрыв дверь за очаровательной гостьей, Ева в изнеможении рухнула в кресло, повторяя как молитву: «Боже, только бы Норд вернулся. Только бы вернулся Норд».
Норд всегда спокойно и уважительно относился к женщинам. Но даже Лив не доводила его до того состояния, в которое привело существо, мирно спящее на заднем сиденье его машины. Он ненавидел Анну Беркли. Он проклинал Анну Беркли. Анна Беркли испортила им весь вечер и умудряется портить ночь.
Он два часа колесил по городу, пытаясь выяснить у Анны, в каком направлении им нужно ехать. Анна назвала сначала одну улицу, затем другую, а потом путь к ее дому оказался совершенно иным. Проявив поистине изумительные способности в ориентировании на местности, Анна Беркли уснула сном праведницы.
Норд решил отвезти ее к себе домой — зачем портить Еве остаток ночи, а заодно и завтрашнее утро? Отвезти, оставить Анну там и вернуться к Еве. Главное, успеть. Успеть до того, как она ляжет спать. Вид у нее был слишком разбитый, когда он уезжал с этой чертовой Беркли. Просто устала или заболела?
Норд остановил машину возле дома и возобновил попытки вернуть Анну в мир живых. Да, занятие не из легких, а в ответ доносится лишь бурчание и мычание длинноного и безголового предмета. Придется тащить на руках. Норд поднял бесчувственное тело и поволок его в дом.
Положить Анну на кровать, оставить записку, ключ и ехать к Еве, Как можно скорее,
Однако благим намерениям Норда не дано было осуществиться так скоро — бесчувственное тело начало подавать признаки жизни, Да еще какие активные признаки!
Попытка посадить Анну в кресло оказалась полностью провальной, Вместо того чтобы рухнуть на первый попавшийся мягкий предмет, как и подобает в стельку пьяному существу, Анна внезапно открыла зовущие глаза и, не отпуская рук от шеи Норда, впилась в его губы неожиданно страстным поцелуем.