Он полностью перестроил его после смерти отца, угробив просто уйму времени и денег на это. Зато теперь в столицу приезжали не только по делам, но и для того, чтобы посмотреть на прекрасное строение, названное Великой Цитаделью Астален.
Белоснежные стены сверкали в солнечных лучах, вместо обычной черепицы на крышах были выложены морские ракушки, которые собирали в портах около трёх лет. Огромные сады поражали своими размахами, вмещая в себе площадки с фонтанами и зелёными лабиринтами, оранжереями, где проводились многочисленные балы и чаепития. Позади были построены плацы и казармы для гвардейцев, загоны для лошадей и остальных ездовых животных, даже стойла для драконов были! Сам замок тоже поражал размерами — больше трёхсот спален, десяток бальных залов, три огромных библиотеки, столовые, кабинеты, множество кухонь для господ и слуг, кладовые, винные погреба, гигантские холлы, мастерские… Прайвен хотел жить на широкую ногу и у него это получилось воплотить в жизнь. Трудилось в замке около шестисот человек, не считая больше двух тысяч гвардейцев, постоянно живущих в казармах при дворце. Ещё около двадцати тысяч были расселены по окраинам столицы, где ежедневно проходили тренировки, в дозорах на границах империи их было и того больше. Император не может игнорировать постоянную угрозу своей стране, ведь так?
А в отдалённой от основного здания башне, раскинувшись на простынях, лежала без движения уставшая женщина. Чёрные волосы были сбиты в колтуны, изумительные глаза цвета янтаря медленно закрывались, словно у неё не было сил бороться с сонливостью. Сеточка лопнувших сосудов делала её похожей на чудовище с алым белком.
Тонкие бледные пальцы с обломанными ногтями сжали ткань сорочки на животе, из горла вырвались глухие рыдания. Стоящая в коридоре служанка вздрогнула от резкого звука, но даже не попыталась заглянуть внутрь, пусть и через зарешечённое окошко, вырезанное в двери. Раздавшиеся внизу шаги напрягли её куда больше, и девушка вытянулась в струнку, замерев, словно изваяние.
— Ты заходила внутрь?
— Никак нет, Ваше Величество.
Усмехнувшись, император толкнул дверь, зная, что она никогда не запирается. Изнутри этого было просто не сделать, а снаружи всегда следили слуги и гвардейцы. Но даже при охране она не пыталась выйти наружу. Страх — вот главный замок, на который он запер эту тонкую дверь.
Привычная взгляду обстановка не изменилась. Широкая кровать на низких ножках, одна единственная прикроватная тумба да стол, на который ставили еду и таз для умывания. Каменные стены, маленькое окошко на самом верху, так, чтобы невозможно было добраться, цепляясь за выступы.
— Радость моя, ты решила отдохнуть?
— Уйди… — Хриплый всхлип почти заставил мужчину умилиться. — Уйди, Прайвен. Пожалуйста.
— У тебя нет права просить о таком, любовь моя. Или мне принести тебе подарок, чтобы ты смилостивилась надо мной? Может, показать тебе дитя?
Женщина вздрогнула, бросив на императора полный ужаса взгляд. В ответ Прайвен сладко улыбнулся, чувствуя, как тяжелеет в паху. Ему нравилось дышать воздухом, наполненным страхом загнанной жертвы. Жаль только, что последние годы она бросила прелестную привычку срывать голос, когда он был в ней. Только плакала. Но и это тоже было неплохо.
— Прайвен, прошу… Ты забрал у меня всё. Свободу, жизнь, ребёнка. Прекрати.
— Не зли меня, Киэра.
Мелко вздрогнув, женщина послушно перевернулась на спину. Дрожащие пальцы потянули сорочку вверх, открывая всё больше бледной, когда-то кремовой нежной кожи. Всё, что угодно, лишь бы он не тронул семью. Больше не тронул… Однажды она попыталась сбежать, даже сумела оглушить служанку около двери. Но на следующее утро после того, как её вернули в башню, на её столе обнаружилась коробка с «подарком». Она по наивности решила, что это попытка извиниться — Прайвен сильно избил её, когда гвардейцы привели её к нему — но, открыв коробку, она ринулась к тазу с водой, что стоял на полу у двери. Прайвен ещё долго улыбался, когда вошёл в комнату и увидел, как она рыдает, обнимая голову брата. С того дня Киэра перестала кричать, плакать и умолять. Но сегодня что-то внутри сломалось, заставив вспомнить о тщетных попытках.
Привычная боль заставила чуть поморщиться и тихо зашипеть. Прайвен никогда не утруждал себя ласками, говоря, что он завёл себе королеву не для потери времени. Завёл. Лёжа под императором, она думала о том, как вообще умудрилась попасть в такую яму. Ведь всё начиналось, словно в дамском романе.