Спустя неделю здание начало обретать очертания. Тёмный камень, добытый в горах империи, придавал строению мрачноватый, но внушительный вид. Никаких излишеств — строгие линии, высокие окна с простыми ставнями, тяжёлые двери из морёного дуба. Массивные стены, казалось, могли выдержать любой шторм. Маги особенно тщательно укрепляли фундамент — земля в этой части города была ненадёжной, пропитанной сточными водами.
По ночам к стройке подбирались тёмные фигуры. Кто-то пытался выковырять камни, кто-то тщетно старался оставить на стенах грубые надписи. Но камень, напитанный магией, не поддавался ни ломам, ни кислоте. Краска так и вовсе не впитывалась в поверхность, а соскальзывала крупными каплями. По трущобам поползли слухи о проклятии, наложенном на строящееся здание.
Внутри здания работа кипела не менее бурно. Огромная кухня заняла почти треть помещения. Вдоль стен установили шесть больших печей, способных прокормить не одну сотню голодных ртов. В центре разместили котлы для похлёбки и каши, настолько большие, что в них мог бы искупаться взрослый человек. Длинные столы для разделки продуктов выстроились вдоль окон, чтобы использовать естественное освещение. Полки для посуды и специй, крючья для половников и черпаков — всё выглядело основательно и продуманно. Обеденный зал занимал оставшееся пространство. Никаких изысков: простые деревянные столы на крепких ножках, вдоль них длинные лавки. У дальней стены поставили широкую стойку с углублениями для котлов и полки для хлеба. Рядом — помещение для мытья посуды, откуда доносился запах щёлока.
Рей приходила на стройку каждый день, часами обсуждала с поварами расстановку столов и утвари, спорила с магами о системе вентиляции. Эдрис, наблюдавший за принцессой через очередной артефакт, только посмеивался. Девчонка вникала в каждую мелочь, словно от этого зависела судьба империи.
Когда строительство подходило к концу, советник решил лично осмотреть здание. Шаги гулко отдавались под высоким потолком. Через большие окна лился серый свет пасмурного дня, выхватывая из полумрака очертания печей и котлов. Пахло свежим деревом, известкой и какими-то травами, которыми маги протирали стены для защиты от плесени.
В углу кухни громоздились мешки с крупой и мукой — первые запасы для будущей столовой, подарок от наргольского принца. Рядом устроили небольшую кладовую с полками до потолка. На них уже стояли глиняные миски, простые, но крепкие. Такие не жалко будет заменить, если разобьются. Снаружи снова раздались крики. Кто-то швырнул камень в окно, но магический барьер отразил удар. Эдрис даже не обернулся, продолжая изучать помещение. Он уже знал, что местные не примут благотворительность просто так. Гордость — всё, что у них осталось, и они будут цепляться за неё до последнего.
Рей, склонившаяся над списком необходимой утвари, вздрогнула от шума. Но тут же упрямо поджала губы и вернулась к работе. За последние недели она научилась не обращать внимания на враждебность местных жителей. Эдрис неслышно приблизился к принцессе. Она как раз писала распоряжение о закупке половников и черпаков, самых простых, без узоров и украшений. Советник мысленно отметил, что девчонка быстро учится. Никакой позолоты, никаких вензелей — всё просто и функционально.
Выйдя из здания, Эдрис окинул взглядом хмурое небо. Скоро начнётся сезон дождей, а с ним придёт и голод. Обычное дело для здешних мест. Вот тогда и станет ясно, что перевесит: гордость или желание выжить.
Я устало вздохнула, прислонившись к прохладной стене спиной. Магия, несомненно, сильно облегчила мне работу — я почти не жалела о потраченных почти двухсот каэронов, которые запросили маги за работу. Зато теперь это здание хоть тараном бей, ничего ему не станется. Даже если моя идея не принесёт ничего, кроме разочарования, я уже договорилась, что его будут использовать сами жители в том качестве, в котором нужно будет. Хоть приют, хоть притон — всё на совести жителей, здание станет безвозмездным подарком.
Куда сложнее оказалось с наймом работников. Я билась почти две недели, стараясь уговорить людей работать здесь. И если бы не Вик, согласившийся первым, мне пришлось бы вставать к печам самой.