Эдрис довёл меня до покоев, приставил к дверям двух рыцарей из доверенных и, приказав «не беспокоить Её Светлость», ушёл. Я снова осталась в гордом одиночестве, если не считать моих размышлений.
— Ваша Светлость… Ваша Светлость, пора просыпаться. Через несколько часов турнир, Ваша Светлость! Кое-как открыв глаза, я села на постели, с прищуром глядя на служанку, стоящую у моей постели. Эту девушку я видела впервые, а потому сразу насторожилась. — Меня прислала императрица. — Служанка показала изумрудную брошь, которую я сразу не заметила. — Вам помочь умыться? — Я всегда делаю это сама. Приготовь мне платье и всё. Заставив себя встать с кровати, я поплелась в купальню. Убила бы идиота, решившего начать турнир спозаранку!
Зеркало беспощадно отразило результаты вчерашних истерик. Глаза припухли, кожа красная, словно я растирала её долгое время. Даже губы потрескались и высохли. Чуть нахмурившись, я начала вспоминать, не плакала ли я ночью. По всему выходило что нет. Тогда почему такой бесподобный вид?
Быстро умылась ледяной водой, надеясь, что это хоть немного поможет, но сделала только хуже. Поэтому, вздохнув, поплелась одеваться. Краситься я не умела, так что скрыть такую красоту не получится. Но служанка была послана явно с умыслом, потому как ждала меня у туалетного столика, заставленного разнообразными флакончиками и баночками. Постель была заправлена, а на стуле уже было разложено платье. — Ваша Светлость, я поменяла подушку, она вся мокрая… Неужели вы плакали всю ночь? — Я… Да. Эмоции. Охая и вздыхая, служанка усадила меня на стул и запорхала вокруг, то и дело взмахивая кисточкой. Спустя какое-то время я бросила косой взгляд в зеркало и была приятно поражена — следы истерики были умело скрыты за краской. — Её Величество подумала, что для вас этот опыт был слишком неожиданным. — Девушка взялась за расчёску. — Поэтому отправила меня, чтобы я помогла вам собраться. — Спасибо тебе. — Что вы, Ваша Светлость. Это моя работа. — А как сама императрица? Вчера она была бледна. — Женские недомогания, сами понимаете.
Я молча кивнула. Пресловутыми «женскими недомоганиями» часто отговаривались, чтобы лишний раз не задавали вопросов. Служанка помогла мне надеть платье, затянула шнуровку на корсете. От украшений я отказалась, взяв только веер.
— Ваша Светлость, вы забыли! Я уже была у дверей, когда служанка подбежала ко мне с алой коробочкой в руках. Задумчиво хмыкнув, открыла её. Внутри лежал вышитый мною платок, который я планировала подарить Талиону перед началом турнира. «Прости, Талион. Но я не собираюсь делать вид, что между нами всё хорошо, пусть ты и решил иначе. Ты не заслужил даже самой лживой моей улыбки». — Сожги это. Девушка молча поклонилась, забирая коробку из моих рук. И тут я вспомнила, где раньше видела эту служанку.
Когда-то я рыскала по библиотекам дворца в поиске хотя бы захудалого руководства по вышивке. Потратив на это два дня и не найдя ничего, была готова выть от обиды, но на следующее утро на столе обнаружила искомое. Служанка, стоящая рядом с дверями, быстро убежала тогда, не дав толком рассмотреть себя.
Улыбнувшись, я внимательно посмотрела на девушку. Определённо, это была она — хоть испуганные глаза цвета весенней зелени были единственным, что я успела запомнить чётко, образы совпадали почти полностью. — Это ведь ты тогда подкинула мне книгу с уроками по вышиванию. — Хмыкнула, когда заметила смущённый румянец. — Никто не знал о том, что я вышивала платок. Следила? — Просто услышала, как вы говорите сама с собой. Я училась на вышивальщицу перед тем как попасть во дворец, вот и решила помочь. — А почему решила работать здесь? — Моя матушка — фрейлина Её Величества. Императрице очень понравились мои работы, но она могла взять меня только служанкой. Вот и получилось так, что я вышиваю наряды, а в свободное время учусь быть фрейлиной. Покивав, я напомнила о том, что платок надо сжечь и направилась на выход. Мне не терпелось посмотреть на позор Талиона.
— Эдрис, а почему ты опять рядом со мной, а не с императором? — Прикрывшись веером, я почти шипела на советника, стоящего за моим плечом. — Тебя сделали моей нянькой? — Его Величество опасается, что Его Высочество поведёт себя неразумно. Подавила в себе желание повернуться к Эдрису. Знал ведь, зараза, как встать, чтобы избежать моих взглядов. Наверняка сейчас стоит и старается сохранить невозмутимый вид, хотя по голосу слышно, насколько он доволен. А мне даже нельзя вздохнуть лишний раз — раннее появление в выделенной отдельной ложе приковало ко мне взгляды всех аристократов, решивших посетить турнир. — Шаг с истерикой был на редкость впечатляющ, Ваша Светлость. — Ты решил сдать меня перед всеми, Эдрис? — Ваша ложа окружена барьером, так что нас не услышат. Но советую держать веер перед лицом, чтобы особо ушлые не прочитали по губам. — А ваши слова не узнают? — Я стою и улыбаюсь как дурак, если кто-то увидит шевеление моих губ, то решат, что я пытаюсь сдержаться и не съязвить. Вздохнув, едва заметно кивнула, зная, что Эдрис в таких мелочах меня обманывать не станет.