После ещё одной недели, проведённой в гнетущей тишине, в один из вечеров в мои покои постучалась служанка. Меня желал видеть император. Наедине, хоть и в тронном зале.
— Ваше Величество. — Склонилась в реверансе. — Вы хотели меня видеть? — Сегодня ты не такая наглая, как раньше. — Я скорблю об императрице так же, как и вы, Ваше Величество. К тому же я потеряла ещё и жениха. — Наргольский выскочка, как же… — Прайвен усмехнулся. — Я позвал тебя не за тем, чтобы меряться горем. Моментально напряглась, понимая, что скорее всего сейчас пойдёт разговор о моём замужестве. Разговоры о подложном Избранном чуть поутихли, но всё равно блуждали по империи, заставляя Прайвена и Рейлина нервничать. В трущобах вовсе пришлось ввести комендантский час, потому что люди начали пробираться в другие кварталы и писать непристойности про кронпринца на домах зажиточных граждан. Преимущественно дерьмом, что сказывалось на разборе самой надписи, но отлично передавало настроение бедняков. На мои просьбы прекратить жители трущоб не реагировали, пытаясь доказать свою точку зрения даже несмотря на несколько показательных казней.
К тому же, на мою сторону — внезапно образовавшуюся вне моего желания — начали вставать гвардейцы и рыцари, которым я помогала в лагере. Даже часть целителей, и те всё чаще говорили о том, что Рейлин плохо подходит на роль Избранного.
— Ты уже наверняка знаешь, что предложил советник Корвин. — Да, Ваше Величество. И каково же ваше решение? Кто из младших лордов станет моим мужем? — Ты принцесса, о каких «младших лордах» ты говоришь? — Улыбка императора заставила меня похолодеть. — Ты выйдешь за Рейлина, моя дорогая. Едва успела сжать тьму в плотный клубок, чтобы та не рванула в стороны. Подавив силу и выровняв дыхание, я подняла взгляд на того, кто по недосмотру Богини стал моим отцом. — Рейлин мой брат, Ваше Величество. — Единоутробный. — И кровный. Вы мой отец, если вдруг забыли об этом. С Рейлином у нас разные только матери. — Хорошо. Если ты настолько против, у меня есть другой вариант. Чуть прищурилась, прекрасно понимая, что сейчас мне дадут выбор из двух зол, где стать женой — а точнее самой обычной наложницей — собственного брата будет единственным возможным вариантом. Я ожидала чего угодно. Предложения пойти к кинрам, где женщины становятся, как они это называют, «общими жёнами» для младших служителей и обречены влачить существование самой обычной постельной игрушки с небольшими привилегиями. Заключения в какой-нибудь башне, где меня тихо сгнобят при помощи медленного яда. Я даже согласилась бы отправиться в неизведанные земли, откуда возвращаются лишь пара человек из ушедшей сотни.
Но император предложил мне, ни много ни мало, стать его наложницей. Со всеми вытекающими последствиями, вплоть до рождения детей и жертвенной смерти при несвоевременной кончине правителя. Из тронного зала я выходила на негнущихся ногах и под тихий смех императора. Воистину, если Келтар где-то и есть во плоти, то он сидит в императорской короне за моей спиной! Помимо смеха, мне в спину прилетело обещание о том, что объявление о свадьбе будет дано следующим утром.
Ночь прошла незаметно — я провела её, сидя у окна и глядя в тёмное небо, словно только там могла найти ответ на вопрос, что мне делать. Разум разрывался между побегом и немедленным самоубийством. Не было даже сил плакать.
Утром зазвонили колокола по всей столице, оповещая всех о решении, которое сравнимо для меня со смертью. Несмотря на то, что я всерьёз раздумывала о том, что неплохо бы принять яд, понимала, что вряд ли смогу сделать это. Так что, едва услышала далёкий гул колокола, встала с кресла и, схватив ближайший стул, потащила его к двери, чтобы забаррикадироваться. Рейлин наверняка помчится ко мне, едва услышит от императора «благую» весть. К стулу присоединились ещё два кресла, которые для верности я подпёрла тумбой. Скрип стоял такой, будто я перебирала наборные полы, а не двигала мебель. Стук в дверь я проигнорировала, раздумывая над тем, что можно взять с собой. Нашла в гардеробной пару нарядов для верховой езды и, как по заказу, несколько комплектов из самых обычных штанов и рубашек. Сумок у меня не было, так что пришлось сдёрнуть штору — простыни были слишком белыми для побега.