Столы быстро отодвинули к стенам. Слуги, повинуясь жесту императора, спешно убирали посуду и остатки ужина. Свечи в люстрах горели ярче обычного, заливая залу золотистым светом. Или мне это только казалось? Я поймала себя на том, что покачиваюсь в такт ударам своего сердца, предвкушая развязку.
Братья встали друг напротив друга. Какие же они разные: широкоплечий, в простом тёмном камзоле Розейн, и Рейлин — высокий, затянутый в расшитый золотом шёлк. Кронпринц был сильнее, это знали все. Но Розейн провёл больше времени на плацу, чем старший брат. Первый удар нанёс Рейлин — резкий, мощный выпад, от которого Розейн легко ушёл в сторону. Сталь запела, высекая искры. Старший брат тут же развернулся, пытаясь достать Розейна косым ударом, но тот снова ускользнул, словно танцуя. Их клинки встретились со звоном, от которого у меня заложило уши. Рейлин давил, используя своё преимущество в росте и весе, но Розейн ловко крутанулся, уходя из захвата, и нанёс быстрый укол в плечо. Первая кровь окрасила пол алым.
Я видела, как побелели костяшки пальцев императора, вцепившегося в подлокотники кресла. Эльвейн, эта глупая кукла, закрыла лицо руками, но подсматривала между пальцами. Советник Корвин что-то быстро записывал в блокнот — даже сейчас не забывал о своём увлечении летописью.
Рейлин атаковал с удвоенной яростью, его удары стали размашистее, но и точность пострадала. Один из выпадов едва не снёс канделябр, заставив гвардейцев отшатнуться от брызнувших искр. Розейн же двигался экономно, каждый его шаг был выверен. Он кружил вокруг брата, изматывая его, заставляя тратить силы впустую. Я заметила, как на лбу кронпринца выступил пот, как его дыхание стало тяжёлым. Он уже понял, что проигрывает, и в его глазах мелькнул страх. Очередной удар пришёлся в пустоту. Розейн скользнул вбок, пропуская клинок у самого уха. Кронпринц по инерции качнулся вперёд, теряя равновесие. Этого мгновения хватило: Розейн пропустил удар вскользь по плечу и, крутанувшись вокруг своей оси, вогнал клинок точно в сердце Рейлина. Торжество затопило меня волной, но я не успела даже выдохнуть. В последний момент Рейлин дёрнулся вперёд, и короткий кинжал, спрятанный в рукаве, вошёл под ребра Розейну.
Они рухнули одновременно, сцепившись в последнем объятии. Кровь хлынула на мраморный пол, растекаясь причудливым узором. Эльвейн завизжала, бросаясь к телу жениха, но её перехватили гвардейцы. Император застыл в кресле, словно превратился в статую.
Целитель, которого позвали проверить яд, склонился над телами и покачал головой. Кинжал Рейлина был отравлен. Никто из принцев не выжил. Я стояла, опустив глаза, чтобы не выдать торжества. Теперь передо мной оставалось всего одно препятствие — Прайвен, который уже был немолод и разбит горем от потери сыновей. Тьма внутри меня пела от восторга, когда слуги выносили тела, а советники пытались привести в чувство рыдающую Эльвейн. Я поймала взгляд Эдриса: в нём читалось что-то похожее на уважение. Что ж, пусть думает, что разгадал мою игру. Это только сделает его более самонадеянным, а значит более уязвимым.
— Отец… — Кое-как пересилив себя, подошла к императору. — Отец, простите… Робкая половина сработала как надо — я ощутила слёзы, бегущие по щекам и присела перед креслом императора на корточки. Император, и без того шокированный, смотрел на меня круглыми от удивления глазами. — За что ты извиняешься, Рей? — Я должна была остановить братьев, простите… — Глупое дитя. Я опасалась, что после всех событий мой спектакль вызовет злость и всё равно решила рискнуть, чтобы сохранить лицо перед остальными зрителями. Но император, видимо, совсем потерял разум от потери почти всей своей семьи. Потому что на мою голову легла тяжёлая ладонь. И впервые за всю мою жизнь я не ощутила угрозы в этом жесте. — Ты вряд ли бы что-то смогла сделать. Розейн всегда был слишком вспыльчив, если дело касалось чести. А Рейлина я испортил собственноручно.