А Галах не смущался. Он вальяжно подошел к столу и рывком откинул простыню. Та собралась на полу белым облаком, шелест ткани наполнил комнату и стих. Нет, Ателард не мог на нее смотреть и обратил все внимание на Старого Пса. Тот кутался в плащ и осунулся, даже словно уменьшился в росте. Обычно говорливый и резвый, он неторопливо, даже с опаской подошел к столу и на долго замер, выпуская изо рта пар. Галах скрестил руки на груди и демонстративно переминался с ноги на ногу. Сейчас Ателарду хотелось отплатить ему за крики и унижения, заставить проявить хоть немного уважения, но он знал, что все закончится воплями.
Под ногами Старого Пса хрустела каменная крошка, пока он осторожно поднимал простыню и накрывал несчастную.
— Доволен? — не выдержал Галах.
Ателард решился взглянуть на тело. Он сам не понимал, жалел ли и что хотел исправить. Он просто не хотел быть частью этой мерзости, убийств и окружающего холода.
— Очень странно, — протянул Старый Пес, словно самому себе, — зачем было уродовать ее.
— Разбойники, — прыснул Галах, — решили сорвать злость на высокородных, которых во всем обвиняют.
— Я не с тобой говорю, — без эмоций сказал старик и посмотрел на Ателарда.
Он грустил, и Ателарду захотелось уйти. Он вообще не хотел этого, не хотел жениться, не хотел становиться регентом и участвовать в таком.
— Почему она вообще оказалась одна за пределами стен города?
— Хотела осмотреться, — бросил Ателард. На смену грусти пришла злость; дура Лекадия, все из-за нее. — Я не боялся за нее, пока рядом был ее громила.
— И где же громила?
Спокойствие Старого Пса нервировало. Галах цокнул языком и уперся руками в стол. Повисла тишина. Все понимали мысли друг друга и никто не хотел тянуть бестолковый разговор.
— У тебя есть обвинения? — вспылил Галах. — Так озвучь их.
Старый Пес прыснул и покачал головой.
— Это подождет, — он снова поправил простыню, так трепетно, что у Ателарда защемило в груди. Он вспомнил, что Лекадия была такой же, как его сестренки, и не заслужила такого. — О произошедшем с моей племянницей мы еще поговорим. Сейчас важно то, что король не посмеет мне навредить — это может взволновать других лордов, что ему ой как не выгодно. Разве что вы двое что-то ему нашепчете.
Это было неожиданно. Даже Галах вытянулся и застыл. Старый Пес глянул на них и встрепенулся, вытянулся и всплеснул руками.
— Да в вас двоих разума, как в одном осле, — он вернул привычный громкий голос. — Тебя, Галах, в наших краях никогда не любили, а тебе, — он ткнул кривым пальцем в Ателарда, — красавица, твои ножки-тростинки враз переломают. Все понимают, зачем король назначил регентом несостоявшегося супруга сестры лорда в обход остальных родственников.
— Короче, — не выдержал Галах и растянул губы, но Старый Пес только расходился:
— Долго ли вы продержитесь там без покровителя?
— Уж не себя ли ты предлагаешь в качестве покровителя? — усмехнулся Ателард, вышло нервно, но его уже потряхивало изнутри и хотелось заорать.
Старый Пес осекся и прищурил один глаз, его вкрадчивый голос отражался от стен, давя на уши:
— Сейчас вы, ослики, можете мне пригодиться. Может из двух ваших пустых голов и получится одна сносная.
Лекадия: в огне
Солнце скрылось за холмами, и они казались черными. Всадники рысью скакали по извилистой дороге, стараясь успеть в таверну до темноты.
«Мертва, — повторялся в голове крякающий голос воина, — убита в столице… Нападение… Разбойники… Выехала с малым сопровождением». Торадас убил Лекадию, теперь все будут считать ее самозванкой, и дядя уехал, будто злой дух глумился.
Она безвольно покачиваясь в седле, не боясь темноты, встречи с разбойниками и ничего другого. Для всех она умерла, а дома наверняка поджидали шпионы Траиса. Поджидали рядом с несчастным братишкой Лекадии.
«Мертва, мертва, мертва», — повторялась в голове, стирая дорогу, пронизывающий ветер и усталость.
Лекадия ощутила, что мир пошатнулся, ее тянуло вниз, потом был сильный удар, и перед носом появились лошадиные копыта. Раздались звуки суеты и топот, кто-то взял Лекадию за локоть и попытался поднять.
— Нет, — яростно крикнула она и замахала руками. Ей не нужна была жалость и помощь, ей нужна была отнятая жизнь!
Лорд Нортван устало вздохнул и объявил привал. Как и остальные, он казался черной тенью на фоне синего неба. Ветер играл полами плаща, плавно, успокаивающе. Это напоминало издевку: Лекадие не прикоснуться к этому спокойствию, не спрятаться рядом, ведь лорд Нортван теперь считал ее самозванкой.