Он положил на стол монету и пододвинул вперед. Незнакомец медленно взял ее и закусил своими ужасными зубами, не отводя взгляд от Тени. Потом так же медленно повернулся и исчез в толпе.
— Ненавижу деньги, но они творят настоящую магию, — сказал Тень с победоносной улыбкой. — Запомни: всегда давай ровно столько, сколько нужно. Дашь меньше, и с тобой не станут разговаривать, дашь больше — содержимое твоего кошелька заинтересует больше предложения.
Скоро к ним подсел мальчишка лет двенадцати с длинными сальными волосами и недоверчивым взглядом. Тень заговорил:
— Через четыре дня из замка Альдов по направлению к Танцующей реке отправится путник. Он не должен уехать далеко. Все, что будет при нем, можете забрать себе. Оплата, как сделаете.
Мальчишка кивнул и ушел, так ничего и не сказав. У Лекадии остановилось сердце. Они готовились к финальному повороту танца, после которого будет либо финал, либо страшно представить, что. И Тень ничего ей не сказал. Он улыбался — был доволен собой, и Лекадия не выдержала:
— Как ты мог молчать, почему не сказал мне?
Тень застыл и удивленно моргнул.
— Ты знала о наших планах.
— Да, но ты мог предупредить, рассказать о том, куда мы шли!
Лекадие нравилась мысль о самостоятельности, но Тень скрывал планы и вел себя, как все остальные мужчины. Возмущенные мысли прервал такой толчок в спину, что Лекадия больно ударилась животом о стол. Рядом с ней грохнулось бранящееся тело, нестерпимо воняющее потом. Тень встал, отпихнул его ногой и помог Лекадие сесть ровно.
— Прости, — сказал он, виновато потупив взор, — я привык к скрытности.
Он поправил капюшон на ее голове и положил ладонь на плечо, слабо погладил. Хоть Лекадию и смущал явный интерес, но она чувствовала поддержку и была благодарный за это. Она смягчилась и спросила:
— Кем был этот юноша?
Тень сел на место.
— Посыльный, он передаст все шайке разбойников. Кстати, — он поднял палец вверх и подождал, чтобы придать значение своей речи: — они обосновались на старой мельнице.
— Судя по хитрому взгляду, ты не знал этого наверняка.
Лекадия расслабилась, ей нравилась прозорливость Тени и уверенность, которую она дарила.
— Разумеется, — просиял он, — сапоги мальчишки были в муке. Читать людей не так трудно, главное смотреть и думать. Это был второй урок.
— Хорошо, — засмеялась Лекадия, — теперь уйдем подальше от сброда.
Она прямо кожей ощутила, что Тени стало неприятно, он выпрямился и сказал, чеканя слова:
— Это люди.
— Я не имела в виду дурное, — смутилась Лекадия.
Она не хотела быть грубой и просто назвала посетителей так, как привыкла. Они действительно казались сбродом из повозки или с высоты лошади, когда Лекадия ехала в сопровождении чистых, причесанных и опрятно одетых высокородных.
Тень оскорбился и отвернулся, задумчиво обводя взглядом людей.
— В чем-то ты права, — он грустно кивнул на тело, которое еще барахталось на полу. К запаху пота добавилась рвота. — Некоторых не отличить от скота и уже не исправить, но люди остаются людьми, даже если у них нет возможности начисто подтереться и их не научили красиво излагать свои мысли. — Тень стрельнул глазами в Лекадию и спросил: — А что ты думаешь о наших новых помощниках?
Он смотрел внимательно и недобро, Лекадия поняла, что затронула больную тему и не сможет правильно ответить. Оставалось только сказать правду:
— Негодяй, которому плевать, кого убивать, если за это платят. Думается, это не самое худшее, на что он готов пойти ради платы.
Тень огорченно усмехнулся и опустил голову, размышляя.
— Хочешь рассказать о его несчастной судьбе, потерянных близких и тяжелой жизни, которая сделала его таким? — спросила Лекадия, готовясь к душераздирающей истории.
Она много слышала таких и не считала за оправдание, поэтому тоже разозлилась:
— Ты же знаешь историю предыдущего лорда Нортвана? Он несколько раз терял семью из-за козней высокородных, но бесчинства творились не их руками. Они нанимали вот таких обиженных судьбой бедолаг, и те никого не жалели. Ты и их считаешь людьми?
— Да, — ответил Тень и с вызовом посмотрел на нее долгим, суровым взглядом, под которым хотелось съежиться. — Если говорить о нашем помощнике: он никого не терял, не переживал чего-то ужасного, по крайней мере, в один момент. Крестьянский сын, шестой или седьмой в семье, а может пятый — кто будет считать? Таким детям суждено работать и сгинуть в поле, если они не умрут во чреве матери или при рождении, выдержат голодные времена и холодные зимы, не попадут под плуг или копыта господских лошадей, окажутся достаточно крепкими, чтобы побороть болезни… да много чего. И ведь никому не приходит в голову, что таких детей можно чему-то научить. Хотя бы объяснить, что болезни появляются не по воле богов, а из-за немытого тела и жилья. Или, внезапно, у отпрысков сброда могут выявиться способности, как у нашего помощника: он умеет планировать, быстро соображать и яростно биться. Из него вышел бы хороший солдат, только кто возьмет в армию крестьянина, который должен выращивать пищу для всех остальных. А еще он вонючий, сквернословит и с ним не о чем поговорить, потому что его ничему не учили. А он способен на большее, не только держать плуг, но не знает, куда себя деть, вот и продает свои способности, чтобы возмутительно богатые лорды богатели еще больше.