Лекадие стало стыдно. В замке лорда Вереска она и сама это поняла, но было трудно в миг изменить привычных ход мыслей, да и были они о другом.
— И ты такой же? — спросила Лекадия. — Тебя ведь купили в детстве, чтобы использовать твои способности?
— Не думал, что ты такого низкого мнения обо мне, — улыбнулся Тень веселее, но еще напряженно. — Да, меня купили, обучили и используют мои таланты, но я беру плату только потому, что должен что-то есть. Цель моих хозяев близка моему сердцу и разуму.
Он хитро прищурился и замолчал, точно зная, сколько мыслей закрутилось в голове Лекадии.
— То, что сейчас происходит в стране, — медленно произнесла она, — как-то связано с тем, что ты говорил о сброде? Наш мир изменится не только на карте?
Тень удовлетворенно улыбнулся и закрыл глаза. Он помолчал, словно боясь, что сказанное вслух спугнет удачу.
— Планов много, как и их противников. В любом случае, мы пытаемся сделать мир лучше. А теперь пойдем отдыхать, нам ведь тоже нужно успеть к замку в срок.
***
Путешествие далось Лекадие легче, и на рассвете четвертого дня они пришли к лесу, что вел к замку. Оранжевые лучи солнца огибали деревья и делали их черными, ветви угрожающе покачивались, прерывая тишину. Лекадия не видела дом, деревья не отличались от любых других, но сердце сжималось. Замок Альдов, ее милый дом, он был так близко, но совершенно недоступен.
Помощники уже ждали их, человек десять, такие же черные в ярких лучах, как и Тень в своей привычной одежде. Лекадия старалась не смотреть на них. Что бы не привело их к такому ремеслу, но сейчас они были злыми и опасными. С ними разговаривал Тень, Лекадия слышала только плевки и грубые голоса. Потом помощники попрятались в низине, где тянулась дорога, а они остались наблюдать с высоты.
— Вряд ли получится подарить тебе удовольствие последнего удара, — виновато сказал Тень. Из черноты капюшона виднелись только его губы и шрам. — Траис как животное: чем сильнее ранить, тем опаснее станет.
Лекадия кивнула. Ее это не беспокоило, ведь было тихо, и удары копыт будут слышны издалека. Они могли раздаться в любой миг, и тогда все начнется, последняя битва…
— Как ты узнал, что Траис отправится к лорду Нортвану за моим дядей? — спросила Лекадия, хотя и так знала ответ, просто хотела отвлечься.
Тень улыбнулся и протянул.
— Мрак повсюду.
— Да, я помню, — она тоже улыбнулась, — следует за тобой в твоей тени.
Он так и улыбался, слабо и довольно. Лекадию забавляло его самодовольство.
— Мне сказали, — ответил Тень уже серьезно, — и это было нетрудно предсказать, ведь все видят, что Старый Пес выживает из ума от страха. Но повлиять на Нортвана может только он, поэтому наши ослики и рискнули отпустить его…
Он резко замолчал, и Лекадия услышала глухой стук копыт. Да, он ехал, ехал! Она вжалась в ствол дерева и так старательно вгляделась в дорогу, что в глазах кольнуло. Сердце подпрыгнула, когда показались четверо всадников. Во главе скакал Траис — трудно было не узнать его огромную фигуру и угрозу, которую она излучала. Даже полы серого плаща развевались резко, словно клинки в поисках крови. Стражники в кожаных нагрудниках и шлемах как чувствовали и старались держаться подальше.
Они скакали быстро, помощники не показывались. От волнения Лекадия впилась ногтями в кору дерева и вздрогнула, когда на дорогу вышли двое. Они кутались в короткие плащи, стояли твердо и не боялись надвигающегося Траиса. Тот остановился, раздраженно дернув поводья лошади. Дальше все развивалось так быстро, что Лекадия забывала дышать и просто смотрела.
Всадники остановились, как и было задумано. Помощники выхватили мечи из-под плащей и кинулись на них — отвлекали, заставили охрану кинуться навстречу. Прошли мгновения, когда они заметили остальных помощников, которые подошли сзади. Лекадия слышала хриплые крики и звон оружия, но смотрела только на Траиса. Как она ненавидела его уверенность и злобу, сквозившую в движениях. Он выхватил меч и кинулся на нападавших, но те мельтешили вокруг ловкими тенями, один вонзил меч в бок лошади. Та завизжала и тяжело рухнула. Да, пусть раздавит подлеца! Лекадия смутно чувствовала, как царапала кору, но не могла отвлечься — она должна была видеть смерть Траиса.