— Джорджи, а где большая киса?
Ох, черт.
Я ответила: — Э-э, ну, он в кошачьей больнице, у него болят его лапы.
Она встала с кровати.
— Давай, Джинджер, давай его вернем.
И она начала надевать свои Веллингтоны* поверх своей пижамы. Она все еще находилась в полусне.
*Резиновые сапоги
Я начала что-то говорить, и она бросила на меня мистера Картофеля и начала грозить пальчиком. — И ты туда же, плооохой, мальчик. Вставай.
В конце концов я сказала ей, что он будет спать, и мы пойдем за ним утром, и она, в конце концов, уснула.
Пятница, 26 августа
Либби пошла на прием только при условии, что я пойду и заберу Ангуса.
Я посмотрела на маму, мама посмотрела на меня. Но смотреть друг на друга не поможет, не так ли?
09.00
Зазвонил телефон.
О, Боже. Что, если это ветеринар?
Если я не отвечу, он не сможет сказать мне то, чего я не хочу знать.
Но...
Я ответила на звонок.
Это был Дейв Смехотура.
— Джорджия, что происходит?
— Ох, Дэйв, это Ангус, и ветеренар говорит, а он весь в его трубках и язык вывалился и даже хвост его сломан, а Либби сказала, пойти забрать его, она одета в пижаме и сапогах. И я не могу этого вынести.
И заплакала. Снова.
Он сказал: — Я приеду. Одень свои нунги.
В ветклинике
10.30
Стою перед клеткой, глядя на Ангуса с Дейвом Смехотурой.
Дейв сказал: — О, черт. Он немного перекошенный.
Я не могла держать его больше в клетке. В таком странном месте.
Я сказала доктору Бердей: — Я должна забрать его домой.
Ветеринар попытался убедить меня не делать этого.
И я начала истерить. Я должна была забрать его. Мне пришлось. Если он собирается умирать, я хотела бы, чтобы он был со мной, в своей маленькой корзинке.
Дейв Смехотура был на коне. Он даже назвал ветеринара «сэр», как будто он был в Итоне.
Он сказал доктору Бердей: — Мы понимаем, что вы сделали все, что могли, сэр, но теперь Джорджия хочет позаботиться о нем, поэтому мы просто отвезем его домой.
Ветеринар сказал мне серьезным голосом: — Я просто предупреждаю тебя, что он может проснуться яростным и обезумевшим.
Дейв ответил: — У меня обычно хорошее настроение, когда я просыпаюсь, сэр.
Который даже в такой очень нелегкий период заставил меня смеяться.
Доктор Бердей сказал: — Я имею ввиду Ангуса.
И Дейв снова сказал ему: — На самом деле, я думаю, вам нужно было бы узнать его раньше, сэр.
Ветеринар засмеялся и сказал: — Я просмотрел заметки своего предшественника по отношению к операции кастрации, и было высказано предположение о довольно диком поведении. На самом деле, в записках говорилось, что никогда больше не пускать этого кота на операционный стол.
Спустя два часа
Когда мы завели в дом Ангуса и засунули его, дела пошли немного неловко. Дейв был на другой стороне от корзины с Ангусом, смотрел на него, а затем он поднял взгляд. И наши головы были очень близко друг к другу. Он сказал мне: — Больше не плачь, твоим глазам будет больно.
И он погладил меня по лицу. Я посмотрел на него, и он посмотрел на меня. Ой-ой.
Затем он внезапно встал и сказал: — Мне лучше уйти, котенок — эмм... Джорджия, я, ну... мне нужно встретить Эмму в шесть вечера.
Я быстро поднялась, и улыбнулась, хотя мой рот свело от напряжения.
Я сказала: — Да — да, конечно иди. Дейв, я просто хотела сказать, так много всего, я не знаю, я ...
На секунду он выглядел так, словно собирался поцеловать меня в легкую, но он остановился и просто взял меня за подбородок и сказал: — Помни, я не бог в штанах, а просто сладкий Дейв ...
И он ушел.
23.00
Ангус находится в прачечной, в своей корзине под большим одеялом. Он не двигался в течение нескольких часов. По пути домой в такси он немного мяукал. Это было просто небольшое мяуканье, но это было хоть что-то.
Он вообще не открывал глаза.
Но я думаю, что мяуканье — это хороший знак.
Суббота, 27 августа
Его глаза открываются, время от времени, но они не сфокусированы, как будто он действительно в передозировке от кошачьей мяты. Либби и я даем ему воду в маленькой капельнице, потому что ветеринар сказал нам поддержать в нем воду.
23.00
Я засунула свои обвинения в одно место, и наконец, пошла спать. Я действительно прекрасный человек, я надеюсь, что Младенец Иисус подмечает это. Завтра я смогу сделать форму медсестры. Либби уже носит ее.