— Ах, ладно, тоже пойду переоденусь.
Браун поднялась, и скрип отодвинутого ею стула выдернул Драко из пошлой фантазии. Он пронаблюдал за Лавандой, когда она, поравнявшись с Блейзом, прошла с ним в дом, а затем внимание вернулось к Гермионе, которая уже выпрямилась и направилась к бассейну. Она решила, что спокойно сможет пройти мимо, но у Малфоя возникла идея получше. Он снова выставил руку, обхватив ее гладкую талию.
— Не так быстро, — хрипло прошептал он и провел пальцами вдоль ее ребер, спускаясь к бедрам, хватая за зад и наконец притягивая к себе так, что она оказалась в плену его ног.
Гермиона со смехом склонилась к нему, опираясь руками на подлокотники стула.
— Что ты делаешь? — произнесла она низким, дразнящим голосом. — Я собиралась поплавать.
— Задерживаю тебя. — Малфой без всякого стеснения опустил взгляд на грудь, еле прикрытую обтягивающим бикини, затем снова поднял на Грейнджер. Он ухмыльнулся, и она раздраженно втянула воздух. — Что? — спросил он.
— Иногда ты… Это несправедливо! — воскликнула она, мотнув головой, а после резко приблизилась и поцеловала его в губы, раздвигая их языком.
В ту же секунду Малфой ощутил, что готов, и усилил хватку. Скользнув рукой к внутренней стороне бедра, он слегка поддел пальцами ткань трусиков купальника.
— Драко… — выдохнула Гермиона, улыбаясь напротив его губ.
— Они в доме.
Он решительно посадил ее к себе на колени и глубоко поцеловал. Мерлин, если бы они только были одни… Он бы сдвинул этот крошечный кусок ткани в сторону, приподнял Грейнджер, обхватив сильнее, и наконец достиг той самой влажной…
— Кхм! — громкое покашливание донеслось прямиком из дверей, ведущих в виллу.
Браун вышла на террасу, почти что сияя в своем ярко-желтом бикини. Гермиона замерла, вперившись в Драко испуганными глазами, затем подскочила и прошла к воде, по пути бросив на него до ужаса очаровательный, смущенный взгляд через плечо. Малфой проводил ее медленной улыбкой.
Лаванда, пока шла к воде, демонстративно проигнорировала их, однако прежде, чем нырнуть, подметила:
— Здесь чертовски жарко!
Драко сменил позу. Он не мог не согласиться с ней.
***
Гермиона в последний раз помахала Лаванде и Блейзу, когда Драко завел байк, и они поехали по затененной подъездной дороге. Это был прекрасный поздний завтрак, который затянулся до самого обеда, но и Гермиону, и Драко ждали вечерние смены. Поэтому они с неохотой покинули виллу.
Приятным образом разогретая и разморенная от воды и солнца Гермиона крепко обнимала Драко, пока они пролетали мимо лучей света и теней по извилистой дороге, ведущей обратно в Сан Чиприано. Пальцы слегка поглаживали его, касаясь мягкого хлопка рубашки, а мысли возвращались к тому моменту, когда он притянул ее к себе во второй раз.
Если бы они только были одни.
Гермиона улыбнулась, придвинувшись к нему с настойчивостью, которую он наверняка уловил, раз повернул голову к плечу. Она заметила вспышку серебра под темным стеклом шлема и ощутила уверенность в том, что Малфой прекрасно знает, о чем она думает, что она чувствует. В качестве подтверждения, Гермиона слегка сжала его руками и бедрами, и уголки его глаз сузились, видимо, от улыбки. Затем она сжала его снова, сильнее, и ощутила, как напрягся под пальцами торс.
Они приближались к провинции, поэтому Малфой переключил внимание на дорогу, петляя по узким улицам, пока они не прибыли к переулку Гермионы и не остановились. Она взглянула на часы. Черт, всего двадцать минут до смены. К тому моменту уже надо быть в кофейне. Ей хватит времени лишь на то, чтобы принять душ, переодеться и спуститься к площади.
Соскользнув с байка, она с грустной улыбкой передала Драко шлем, он снял свой.
— Жаль, времени не много, — сказал он, судя по всему, прочитав ее мысли.
Гермиона шагнула ближе и протянула руку, чтобы поиграть с вырезом его рубашки.
— Да.
Она подняла взгляд, не скрывая того, насколько разгорячена, и с губ Малфоя слетело тихое ругательство за мгновение до того, как он обрушился на нее всем телом. Гермиона жадно прильнула к нему, одной рукой обвивая торс, а другой обхватывая челюсть. Она растворялась в поцелуе, который вовсе не спешил прекращаться, пока им не пришлось отстраниться.
— Напомни, почему сегодня я должен идти на работу, — хрипло произнес он.
— Ты взял обязательство, — ответила Гермиона, сверяясь с часами. — Черт, пятнадцать минут.
— Принято. Тогда я ретируюсь, пока мои моральные устои окончательно не рухнули, — произнес он, надевая шлем обратно. — Во сколько ты освободишься?