Как он хотел, чтобы она пришла к нему не из-за того, что отпустили на волю охотившегося за ним преступника, но потому, что соскучилась и хочет заключить его в свои объятья! Но этого никогда не будет. Джоселин была права: то, что произошло между ними на озере, было лишь сном, и они сами были другими, не такими, как в обычной жизни. Сейчас перед ним стояла настоящая Джоселин: решительная, думающая только о деле, Джоселин с холодным сердцем.
Вставая, он старался не смотреть на ее прекрасное лицо. Первое, что он сделает, если этот маньяк не доберется до него, – приложит все усилия к тому, чтобы выкинуть Джоселин из своей головы и своего сердца.
– Хорошо, – сказал он холодно, – сейчас я пойду с тобой. Но, принимая во внимание, что мы были близки, будет лучше, если я найму другого телохранителя.
Если он хочет ее забыть, не могло быть и речи о том, чтобы опять нанимать ее и жить с ней под одной крышей.
От неожиданного заявления Джоселин открыла рот. Удивилась ли она? Или расстроилась? Если расстроилась, то это чувство не могло быть сильнее того, которое испытал он, когда она настояла на прекращении их отношений. Нет, он не чувствовал своей вины, отказываясь нанимать ее второй раз.
– Ладно, пойдем, – скомандовала она, быстро оправившись от своего чувства, каково бы оно ни было.
«На первом месте всегда работа», – с горечью подумал Донован.
Осматривая дорогу и людей, приближавшихся к ним, Джоселин следовала за Донованом. Они не разговаривали. Он понимал, что она слишком сосредоточена на своей работе, да и потом, о чем им было говорить? Единственное, чего он хотел, чтобы все поскорее закончилось.
Недалеко от дома они остановились, собираясь перейти дорогу. Но в этот момент над головой Донована пролетела пуля. Донован инстинктивно бросился к стоявшей рядом телефонной будке.
Джоселин ринулась за ним и закрыла его своим телом, как это было в первый раз. Люди на улице с криком разбегались в стороны. Сердце в груди Донована стучало как отбойный молоток.
Через несколько мгновений в него опять выстрелили, но пуля опять пролетела мимо.
– Он не сдается, – заметила Джоселин, прижимая к себе пистолет и оглядываясь в поисках лучшего убежища.
Донован выглянул из-за будки.
– Назад! – закричала Джоселин.
– Он там.
– Где?
Донован указал на свой дом. Джоселин выглянула как раз в тот момент, когда третья пуля ударилась о телефонную будку. Не теряя ни секунды, она прицелилась и… чудесным образом выбила оружие из рук Коэна. Он застонал от боли, потом бросился бежать.
Донован выскочил из-за укрытия и погнался за Коэном.
– Донован, подожди, – крикнула Джоселин, ринувшись за ним.
Где-то вдалеке послышалась сирена полицейской машины, но Донован не останавливался. У него появился шанс поймать Коэна, и он не хотел его упускать.
Он преследовал его до конца улицы и затем свернул за ним в переулок. Он слышал за собой звонкий дробь от туфель Джоселин. У нее был пистолет, а Коэн безоружен. Нет, теперь он ни за что не сдастся.
Расстояние между Донованом и его противником быстро сокращалось: Коэн оказался плохим бегуном. Наконец Донован догнал его и, прыгнув на него сверху, повалил на землю. Его челюсть ударилась о голову Коэна, и на губе выступила кровь.
Преступник яростно пытался сбросить его с себя. Но, увидев дуло пистолета Джоселин, нацеленное на него, замер на месте.
– Не двигаться! – скомандовала Джоселин, расставив ноги как заправский коп.
Донован поднялся и взглянул на нее – железная леди. Коэн поднял руки вверх, и в этот момент подъехали полицейские машины. Из них выскочили несколько людей в форме и окружили Коэна.
– Хорошая работа, Маккензи, – похвалил один из них, надевая на преступника наручники.
Джоселин опустила оружие.
– Большую часть работы проделал доктор Найт, Чарли. Ты как? – спросила она, повернувшись к Доновану.
Он вытер кровь на губе, потом взглянул на руку.
– Жить буду.
Она внимательно посмотрела на него, и что-то в ее лице изменилось: выражение стало мягче и в глазах сверкнули слезы. Донован тяжело дышал, она тоже.
Джоселин медленно подошла к нему и обняла его за шею. Окружающий мир исчез для них. Ему было все равно, что будет с Коэном, он лишь краем уха слышал, как ему зачитывали его права.
Все, что он сейчас видел, о чем думал, – это была Джоселин, прижавшаяся к его плечу и содрогавшаяся от слез.
– Все кончилось, – говорил он, гладя ее волосы, – Коэн скоро опять будет за решеткой.
Она посмотрела на него.
– Я не поэтому плачу. Это моя работа, я проделываю это постоянно.
Что-то внутри него сжалось от радостного предчувствия.
– Тогда почему ты плачешь?
– Потому что я очень боялась, что потеряю тебя и у меня никогда не будет возможности сказать, как я сожалею.
«Рано радуешься», – предупредил его внутренний голос, назвав тысячу вещей, о чем она могла сожалеть. Может быть, она жалеет о том, что не предотвратила стрельбу, или о том, что так холодно попрощалась с ним. Он всеми силами старался отогнать от себя мысль, что она может сожалеть о том, что ушла от него в тот вечер.
– О чем ты жалеешь? – спросил он нерешительно.
Но она не успела ответить, так как полицейский по имени Чарли подошел к ним.
– Мне нужны ваши показания.
Донован и Джоселин разомкнули объятья.
Джоселин провела ладонью под глазами и, снова превратившись в железную леди, начала докладывать о случившемся, не забыв упомянуть об оружии Коэна, которое валялось где-то у дома Донована, откуда стрелял преступник.
Чарли задал несколько вопросов Доновану, закрыл записную книжку и сказал, что позвонит, когда они понадобятся.
После отъезда полицейских машин они снова остались одни. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Ты в порядке? – спросил наконец Донован, больше всего на свете сейчас желая, чтобы их не прерывали.
Но мгновенье ушло, и перед ним опять стоял строгий телохранитель со стальными нервами.
– Хочешь, пойдем ко мне, выпьем пива? У тебя ведь на сегодня больше нет работы? Мне кружка пива также не помешает, ведь никогда раньше я не участвовал в поимке преступника.
Джоселин улыбнулась.
– Почему бы и нет? Я люблю пиво.
Она согласилась!
Радость заполнила все уголки его существа. От обиды не осталось и следа. Он улыбнулся ей в ответ, понимая, что его счастливое будущее во многом зависит от следующего получаса.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Донован достал ключ из кармана и отпер дверь.
– Подожди. – Джоселин дотронулась до его руки. – Позволь мне осмотреть квартиру. Мало ли что.
Донован пропустил ее. Она ответственно относилась к своей работе, и он уважал ее за это, даже когда эта ответственность вставала на пути его надежд.
Он ждал у двери, пока она проверяла сигнализацию и осматривала комнаты. Наконец она вышла из его спальни.
Чего бы он не отдал, чтобы видеть ее выходящей оттуда каждое утро до конца своей жизни!
– Все в порядке? – спросил он, отложив пока надежды в сторону.
– Похоже, да. Так как насчет пива?
– Проходи. Чувствуй себя как дома.
Так странно было обращаться с ней как с гостем, в то время как еще недавно они спали в одной кровати.
Донован переоделся в джинсы и чистую рубашку, достал из холодильника две бутылки пива и, разлив его по кружкам, направился в гостиную.
Однако он застыл как вкопанный, услышав по радио песню Эрика Клэптона, ту самую, которую он включал в первые дни их знакомства. Он вспомнил, как она улыбалась, слушая ее, и он понял тогда, что под маской сурового телохранителя скрывается нежная женская душа.
Он тяжело сглотнул, подумав, что сегодняшняя встреча может закончиться так же печально, как тот вечер, когда после спора и обидных слов, брошенных друг другу, они были уверены, что расстаются навсегда.