Кейт замерла в седле, ожидая немедленного наказания. Ей очень хотелось, чтобы Адам принял тень страха, застывшую в ее глазах, за отблеск оскорбленного достоинства. Повисло тягостное молчание. Наконец Мэри осмелела и решилась взглянуть на мужа. Выражение его лица не ободрило ее.
Дуглас, не проронив ни слова и даже не посмотрев на жену, развернул лошадей. Он по-прежнему не отпускал уздечку Сеси. К ним быстро приближались всадники сопровождения.
Адам остановился перед обескураженным Гедеоном и властно бросил:
— Когда мы прибудем на место, подойди к Эллиоту, парень. Он желает побеседовать с тобой.
Конюх покорно кивнул и понурил голову.
Дуглас провел Сеси с сидящей в седле женой мимо застывших сопровождающих и расслабил пальцы, сжимавшие уздечку. Заметив это движение, Мэри решилась заговорить.
— Адам, пожалуйста… — Она замолкла, чтобы откашляться, потому что в горле запершило, словно вся дорожная пыль разом осела в нем. — Прошу тебя, не наказывай Гедеона. Во всем виновата только я сама.
— Мне больше известно, кто виноват, — резко бросил он, все еще не поднимая глаз на жену. — Конечно, Эллиот может вырвать ему язык, но все же дело обойдется без розги.
Его слова прозвучали так зловеще, что позвоночник Кейт болезненно сжался и в нем что-то тревожно запульсировало; все мышцы напряглись в ожидании неминуемой физической расправы. Она притихла, вцепилась в луку седла и постаралась в течение всего обратного пути не разговаривать.
Когда они добрались до конного двора, Адам спешился и помог ей спуститься на землю. Как только он убрал свои сильные руки, она чуть было не упала. Мэри почувствовала на себе любопытные взгляды собравшихся слуг, но Дуглас не обратил внимания на высыпавших из дома людей, словно их вообще не существовало.
Он спокойно повел Кейт к боковой двери здания и прошел вместе с ней по винтовой лестнице на галерею, а оттуда, через зал для приемов, — в ее спальню. Отодвинув засов, Адам открыл дверь, пропустил жену вперед и с грохотом захлопнул дубовую створку.
— А теперь, — выпалил он, поворачиваясь к Мэри, — если можете, конечно, мадам, постарайтесь объяснить вашу глупую выходку.
Столь бесцеремонное обращение буквально взбесило ее. Кейт бросилась в атаку.
— Как ты смеешь?! Как ты смеешь унижать меня перед людьми?! Боже, выставлять собственную жену напоказ перед слугами!.. Да еще щеголять при этом своей… своей… — Гордо перехватило от страха, нерешительности и смущения. Ей не хотелось говорить сейчас о беременной служанке, которая ей очень нравилась, но обстоятельства вынуждали сделать это. — Твоя Сусанна из семейства Кеннеди…
— Какое тебе дело до этой девчонки? — резко оборвал ее Дуглас.
— О! Разве она, вернее, ее состояние не является результатом твоих похождений? — бросила Мэри с презрением. — Или ты пытаешься переложить на меня вину за грех, который совершил?!
Она еще долго бы продолжила выговаривать ему свои обиды, но Адам ледяным тоном бросил:
— Довольно, Кейт! Мы обсуждаем твое поведение, а не мое. Дела, которые произошли до нашей женитьбы, тебя не касаются никоим образом. Я все еще жду объяснений, если таковые имеются, по поводу твоей сегодняшней шальной выходки.
Его большие пальцы обеих рук постоянно ныряли за широкий пояс брюк, словно стараясь найти невидимую опору, губы плотно сжались, глаза сузились и метали молнии. Дуглас явно сдерживал себя из последних сил.
Раза два Кейт попыталась открыть рот, но не смогла выдавить из себя ни слова. Ее гнев исчез, испарился, оставив в душе лишь страх перед яростью мужа и возможным наказанием за проступок. Она еще не знала да и не могла знать, чего можно ожидать от Дугласа. Он, словно темная скала, возвышался над ней, поражая воображение своей свирепостью. В голове Мэри роились мысли, лишенные системы и логической стройности, а самое главное — здравого смысла.
Наконец терпение Адама лопнуло.
— Значит, тебе нечего сказать в свое оправдание? — грозно произнес он.
Кейт присела в кресло и попыталась придать происходящей сцене немного чувственности, хотя на самом деле ей страшно хотелось съязвить и наговорить дерзостей. Она не плакала, потому что понимала — слезы являются ее последней возможностью смягчить гнев супруга.
— Ну, мадам?
— Я настолько разозлилась, — после долгого молчания выдавила Мэри, — что решила… — Она оборвала фразу, не желая показывать свой страх. Адам никак не прореагировал на ее слова. — Полагаю, я немного напугана. — Он нахмурился еще больше. — Сказать по правде, мне очень страшно. Знаю, такое состояние ничего хорошего не обещает, но… — Кейт нервно хрустнула пальцами. — Пожалуйста, Адам…