— Дорогой, — наконец произнесла Кейт, потревожив блаженный покой супруга.
— Да, любимая, — невнятно пробормотал он.
— Ты засыпаешь?
Дуглас лениво и с наслаждением потянулся.
— Нет, я бодрствую, но здесь так тепло… Тебе на самом деле хочется возиться с этой безделицей? Может, сыграем в шахматы?
Вздохнув, Мэри отложила рукоделие в сторону.
— Честно говоря, мне нравится твое предложение. Это занятие никогда и ни при каких обстоятельствах не надоедает.
Он поднялся, чтобы принести шахматы.
— Можешь не торопиться, — на ходу бросил Дуглас. — Я ведь не знаю, как ты поступишь с этой вещицей, когда закончишь ее.
— Скорее всего, повешу на стену. Адам, а почему бы нам не установить звонок? Прямо вот здесь… Помнишь, как в доме моего отца?
Дуглас неопределенно пожал плечами.
— Зачем? Наши слуги не сидят на одном месте. Они снуют по замку взад и вперед в течение всего дня. Пространство огромное… Вряд ли кто-либо услышит звонок. — Он подвинул поближе инкрустированный столик и принялся доставать шахматные фигуры из расшитого узорами мешочка, расставляя их на доске. — Почему бы тебе не отослать этот гобеленовый шнурок вместе с колокольчиком старине Дункану в качестве новогоднего подарка?
— О! Великолепная идея!
Мэри окинула взглядом свои белые фигуры и сделала ход королевской пешкой.
Прежде чем отреагировать на ее восклицание, Адам внимательно посмотрел на жену.
— Извини, — спокойно произнес он, — но мне хотелось бы знать, что тебя так мучает.
— Меня?
— Ты сидишь и очень пристально изучаешь мое лицо с тех самых пор, как мы вернулись в эту комнату. Итак, в чем причина?
— Я совсем не смотрю в твою сторону.
— Не имеет значения. И все же, девочка моя, сделай так, чтобы мне не пришлось снова раздражаться по пустякам.
— О Боже! Ну, хорошо. — Кейт с опаской взглянула на мужа. — Мне бы хотелось знать, что произошло с Сусанной Кеннеди.
— И только? — удивился Адам. — Ответ прост. Я отослал ее домой.
Навстречу королевской пешке Кейт двинулась его шахматная фигура.
— А как поведет себя отец несчастной? Он же придет в ужас от ее поступка и — как она сама говорила — заставит дочь исповедоваться в грехах.
— Успокойся, родная, я не бросил Сусанну на произвол судьбы и не отрекся от нее. Кеннеди в курсе, что она носит моего ребенка. Поэтому он не осмелится и пальцем дотронуться до дочери или осудить ее поведение. Оставаться там для Сусанны не совсем безопасно, но больна мать, а сестры Эллин нет дома. Хочешь или не хочешь, пришлось отправить ее для ухода за больной.
— Боже! Элспет больна? Нам следует что-то предпринять.
— Не стоит. Иначе Кеннеди снова начнет колотить своих домашних. Этот человек — самое настоящее животное.
— Ясно, — обронила Мэри, и ее глаза сузились от гнева. — Значит, ты не одобряешь действия мужчин, избивающих своих жен?
Движением бровей он выразил согласие с такой точкой зрения.
— Видишь ли, в случае с Элспет все выглядит… несколько иначе… У нее подбит глаз, рассечено лицо. Есть подозрение, что у нее сломано пару ребер.
— Господи! — невольно вырвалось у Мэри. — Полагаю, ты… Нет! Это невозможно!
— Девочка моя, ты до сих пор ничего не поняла, а жаль. — Кейт покраснела и опустила глаза на шахматную доску. Лицо Дугласа стало серьезным. — Сказать по правде, между мной и этим Кеннеди существует огромная разница. Приличный шлепок или два по мягкому месту не могут причинить вреда. Скорее, наоборот — они приносят пользу. Однако мужчина, использующий свои кулаки для наказания беспомощной женщины, похож на разъяренного быка. — Он переставил свою королевскую пешку на другую клетку.
Мэри молча обдумывала следующий ход. Наконец она передвинула фигуру, убрала с лица мешающий ей локон и взглянула на мужа.
— Адам, ты, случайно, не кривил душой, когда спросил, ждала ли я хорошей взбучки?
— А разве я спрашивал об этом? — как-то печально поинтересовался он. Подумав, Дуглас убрал свою королеву с опасной позиции.