Ну, Илька и смиловалась.
-- Ладно, -- говорит, -- идите. Только впредь, чтобы этого не было!
После того сна погордилась маленько, а как же. Потом ещё много раз звери и птицы её благодарили. Так и поняла, что её рисунки как-то на жизнь лесную влияют.
...Домик Илька с одним окошком нарисовала. Хоть и небольшой получился, зато с длинной трубой на крыше.
-- Сразу видать, тёплый домишко, -- порадовалась девчушка. -- Теперь Яшка с Машуней перезимуют. Ну-ка, ещё дыму прибавлю, чтобы теплее было.
Потом подумала, подумала и ещё одну трубу пририсовала и дыма гуще накрутила.
Этой же ночью сон ей приснился, будто сама она в домике том оказалась. Тепло в нём, две белые печурки рядышком стоят, а в них дрова жарко пышут. Шипят весело так, потрескивают. А возле стеночки -- мягонькая подстилка для сна. Лебеди по комнатке туда-сюда вразвалочку ходят, ластами по полу шлёпают. В уголке ванночка небольшая стоит, и в ней они по очереди плюхаются.
-- Вот хитрюги! -- засмеялась Илька. -- Про воду-то я забыла. Сами, наверно, ванну где-то купили?
-- Нам без воды нельзя, -- отвечает Машуня. -- Вот только тесно в ванночке и вдвоём плавать нельзя.
Илька, когда себя Хозяйкой видит, сразу силу свою знает. Кажется ей: всё, что ни пожелает, враз исполняется. Улыбнулась девчушка, с хитрецой глянула и говорит:
-- Ладно, будет вам вода... Пойдёмте купаться... -- и вдруг на стенке ещё одна дверка объявилась. Илька подошла к ней, обернулась и спрашивает: -- Вы чего, воды боитесь?
Лебедям и впрямь боязно. Не охота, знаешь, из тёплой избы опять на стужу идти. Всё же Яшка насмелился и первый пошёл. Машуня чуть замешкалась, но тоже следом потянулась.
Толкнула Илька дверку, а там -- хорошенькое дело! -- льда ничуть не бывало, река весело в берегах плещется. Да ещё -- вот чудо так чудо! -- лето вокруг. Тепло, солнышко светит. На деревьях листочки зелёные, а по земле травка стелется. По берегам всякой водной зелени видимо-невидимо -- ешь не хочу! Плавай сколь хошь, а там, глядишь, и весна придёт.
-- Теперь вам грустно не будет, -- сказала Хозяйка и шутейно пригрозила: -- Смотрите у меня, днём плавайте, а когда солнышко за гору спрячется, сразу домой бегите. Ночью здесь опять... холодно, зима.
Такой уж порядок: когда Илька спит ночью, в Кара-Шимском лесу день, и наоборот. Не может же, в самом деле, она везде поспеть.
Так и зажили Яшка с Машуней. Днём на тёплой Нарышке плавают, плескаются, а ночь в домике коротают. Прижавшись друг к дружке, смотрят, как снежные вихри за окном буйствуют.
Волки у костра
Только Илька лебедёй пристроила, опять ей яркий сон привиделся. Приснилось, будто она в иволгу перевернулась. Потом выпорхнула на снежную полянку, смотрит: посерёдке костёр горит, небольшой такой костерок, разве что угольки в краснах пышут и пламешек махонькими заплесками трепещется.
Людей ничуть не бывало, а вокруг него... волки разлеглись. Стая самая известная, тут, за Кара-Шимским перевалом, эти волки огромный себе участок отхватили. Хват Серпоклык, вожак стаи, дремлет себе, свернувшись в калачик и прикрыв нос хвостом. Волчицы Грызя Рыкова и Жужа Мухановская весело о чём-то разговаривают. Молодой переярок Герасим на огонь смотрит, и будто раздумался о чём-то. С голода глаза выпучил, смотрит, как в углях куски мяса шваркают. Таращит зелёные глазища ну и нет-нет да и облизнётся. Другие волки тоже дремлют и украдко на костерок поглядывают.
Увидела Илька волков и... обрадовалась. Этих-то прохвостов и искала... "Ах вы разбойники! -- сердито подумала она. -- Ишь, разлеглись! Вот я вам покажу!". Возле самого костра ударилась о снег -- и сразу из птицы в девчушку перевернулась.
Волки всполошились не на шутку, повскакивали с мест, но такое оцепенение на них нашло, что с места сдвинуться не могут. Сразу, слышь-ка, Хозяйку признали, с испугу в кучку сбились, хвосты поджали и трясутся от страха.
Илька топнула ножкой и говорит строго:
-- По какому это праву вы животных в лесу губите?!
Старый волк, по прозвищу Кусарь, выступил вперёд и говорит:
-- Как же нам не губить, хозяюшка, коли мы окромя мясного ничего не едим. Брюхо, оно совета не спрашивает.
-- Волку сеном брюхо не набить, -- поддакнула его жена, старая волчица.
Илька удивилась, что волк её хозяюшкой назвал, а виду не подала. Да и то сказать, такую силу и решимость в себе почуяла, будто главная она в лесу.
-- Животным и так зимой тяжело. Холодно и голодно -- а вы пользуетесь!
-- Что поделаешь, -- вздохнула старая волчица,-- у самих сердце кровью обливается. Зря на нас осерчала. Вот у хозяина нашего, лесовина Анохи Зелёнки, волки похлещи нас будут. Звери так звери. Никого не щадят. Побольше нашего лопают да и ради прихоти жизни лишают. А мы что -- мы так, для пропитания только...
-- Вы тоже хороши!
-- Знаем... -- закивал головой дед Кусарь. -- Знаем, и говорить нечего. Я вон сколь на своём веку погубил! Ужо спать боюсь: одни кошмары снятся. А поделать-то что? Присоветовала бы, а?
А Илька успокоиться не может.
-- Яшку и Машуню охраняйте. Если с ними что-нибудь случится, я с вас по семь шкур сниму, -- пригрозила она.
-- Не беспокойся, Хозяюшка, и пёрышка с них не упадёт.
Илька раздумавшись волков оглядела и говорит:
-- Ладно, что с вами сделаешь. Взрослых никак не переделаешь, а чудес на свете не бывает... -- помолчала немного, загадочно на волков глянула и объявила: -- А дети у вас пусть другие будут!.. -- сказала так-то, ножкой топнула, в иволгу обернулась и улетела восвояси.
Илька тут же и проснулась. Утро в окошко глянуло, самое время вставать. Полежала она в кроватке, сон вспоминая. Чудно ей. Ладно, думает, следующей ночью увижу, что дальше случилось. Вскочила веселёхонько и сразу к окошку подбежала. Выглянула на улицу, тут же и на градусник посмотрела.
-- Пять градусов всего! -- обрадовалась она. -- Прошли морозы, теперь зверюшкам и пернаткам не очень холодно.
Потом на кухню сбегала, семечек принесла и в кормушку насыпала. А птахи уже ждут, на ближайших деревьях сидят нахохлившись. Илька только немножко насыпала, а они уже слетелись со всех сторон, девчушку нисколько не боятся. Синички схватят семечку и обратно на ветку запрыгивают. А воробьи тут же, в кормушке, щёлкают.
Посмеялась Илька, вспоминая, как волкам нагрозила, и решила этих волков в альбоме изобразить. Села к столику и мечтает: "Эх, вот если бы волки не нападали на зверюшек, а оберегали их", -- а сама старательно волка кисточкой выводит.
И вот представь, маленькая девочка, десяти лет отроду, эдак со всей серьёзностью рисует и приговаривает: так, этому -- уши длинные, этот пускай с копытами бегает. Так, бобры у нас мясо не едят? Хорошо... Рисует, и всё-то у неё волки какие-то странные получаются. Вроде бы голову волчью изобразит, а дальше вовсе несуразно выходит. На одного глянешь -- не то заяц, не то волк. И уши долгие, и задние лапы заячьи. Другой волк и того страшнее -- с копытами, а на волчьей голове -- рога, как у буйвола.
Так увлеклась, что всякие разные волки у неё получились. А у Ильки сердечко всё-таки доброе -- посмотрела она на своих волков... и ей жалко их стало.
-- Бедненькие, -- схватилась она ладошками за щёки, -- как же вы жить будете! -- потом вспомнила слова бабушки Зины и говорит важно так-то: -- Да, обминула вас природа, обминула...
Ну и с доброго сердца кинулась дело поправлять. Тому волку, с заячьими ушами, шубку в красивый цвет выкрасила. А который с копытами -- красивые рожки пририсовала. Сначала две веточки, а потом подумала, подумала и ещё веточку прибавила. Других волков тоже не обидела, а как же.
Так-то глянешь, и от волков ничегошеньки не осталось. Что за звери -- неразбери-поймёшь. Запуталась вовсе Илька. Полюбовалась она на своих "красавцев" и говорит себе:
-- Эх, сколько волка ни рисуй, а он всё краше не становится, -- вздохнула и решила: -- Что поделаешь, пойду спать... гляну на настоящих, какие в лесу водятся.