Она передает тебе привет. Иной раз я ей готовлю восхитительнейшие блюда из ее деток. Многие из человеческого рода тоже не прочь поесть крысятинки, а особенно любят свои же эмбриончики уплетать, что твои пончики. Вот, к примеру, следующий рецептик: крысиный салат с сыром. Крысятина: 0.25 кг; сыр: 100 г; чеснок: 2 зубчика; яйца гусиные: 2 штуки; бешамель: 1 стакан; помидоры: 2 штуки; специи по желанию. Делаем чесночный соус: необходимо взять 2 зубчика чеснока, мелко нарубить и смешать с бешамель в количестве 1/2 стакана. Натереть сыр на мелкой тёрке и порезать помидоры кубиками. Отварить и очистить крысок и мелко их нарезать, также отварить яйца вкрутую и тоже мелко нарезать. Посолить или поперчить. Салат выкладываем слоями, первый слой — крысятинка, затем покрываем ее чесночным соусом, затем выкладываем слой из помидоров и также покрываем их чесночным соусом, затем выкладываем последний слой из мелко нарубленных гусиных яиц. Вместо обычных помидор лучше использовать черри, а вместо гусиных яиц — перепелиные. Салат будет смотреться еще и красиво! У тебя слюнки не побежали? Главные ингредиенты — отваренные нежные крыски и сыр. Сыр — продукт молочных желез красивых дамочек с обильной течкой из сочнейших пиздюленок. Иначе полный провал, а не салатик. Еще рецепт: салат из насекомых и человеческих выкидышей. Нет, про него потом. Лучше расскажу о салате с грудкой младенца-гермафродита. Ингредиенты следующие: яблоко, корень куркумы — 300 г, лесные орехи (очищенные молотые) — 3–4 ст.л., грудка младенца-гермафродита, пропитанная кальвадосом, соль или перец молотый — по вкусу, лимон — 1 шт. Для соуса: сыр рассольный, из молока титек гарпии — 60 гр., йогурт, сливочно-молочный (состоящий из молочка гибрида мула и человека, и закваски, содержащей культуры болгарской палочки и термофильного стрептококка) — 200 мл; сметана средней жирности — 150 мл; можно и сахарка — по вкусу. Для соуса в отдельной посуде крошу сыр, после добавляю немного йогурта, размешиваю до получения однородной массы. Оставшийся йогурт и сметану вливаю туда же, выжимаю половинки лимона и все перемешиваю. Корень куркумы нарезаю мелкой соломкой. Яблоко чищу, можно обойтись и без этого, режу на половинки, вырезаю семенную коробочку, после чего половинки режу кубиками или мелкой соломкой. Кладу яблоко вместе с куркумой и поливаю лимонным соком, чтобы яблоко не успело потемнеть. Грудку отвариваю. Охлажденное мясо нарезаю и отправляю в салатницу, куда уже положил и перетолченные орехи. Соусом поливаю салат и аккуратно перемешиваю. Готово! Отведайте, мой квашенный приятель! Вот любимое блюдо моих рыбок — рулеты. Одним из моих лакомых шедевров является струдель. Что для этого нужно: кислое тесто: 250 г сухой муки, 1 лебяжье яйцо, 2–3 столовые ложки растительного масла или кусок чистого свиного смальца величиной с орех, соль, 3–4 столовые ложки тепловатой воды, несколько капель уксуса, жирное сливочное масло. Яблочная начинка: 900 г яблок, горсть изюма, горсть толченой лещины, 200 г панировочных сухарей, 100 г сахара, 0,5 чайной ложки корицы, сливочное масло или маргарин. Теперь сам рецепт приготовления: тесто не раскатываем, берем в руки и с силой бросаем на доску до тех пор, пока оно не перестанет приставать к рукам и к доске и не начнет пузыриться. Затем нужно взять сухую доску, посыпать ее мукой и положить на нее тесто, сбрызнуть его теплой водой и прикрыть подогретым горшком. Оставить тесто на полчаса, после слегка раскатать в виде треугольника, затем растягивать руками для того, чтобы оно стало прозрачным. Если тесто где-то прорвется, его нужно залатать. Очень тонко раскатываем тесто, чтобы оно подсохло. Проще всего разделить и приготовить два или три небольших струделя. Тесто смазать растопленным маслом и 2/3 поверхности струделя покрыть начинкой. Затем, осторожно приподнимая край, скатать рулет, края крепко защипать и выложить на смазанный жиром противень. Сбрызнуть сверху растопленным маслом и выпекать при умеренной температуре 50 минут. Струдель следует часто смазывать растопленным маслом. Когда рулет будет готов, посыпать его сахарной пудрой и разрезать на части толщиной 2–5 см. Для приготовления начинки необходимо яблоки натереть на крупной терке. Панировочные сухари смешать с небольшим количеством сахара и слегка обжарить на сливочном масле. Этими сухарями посыпать подготовленное, смазанное маслом тесто, распределить на нем начинку (яблоки, изюм и лещину, перемешанные вместе), сверху посыпать корицей, смешанной с сахаром, и скатать рулет. Вот так! Знатная вкуснотища получится. Ее отведала в свое время инспекция. Чтоб ты не скучал, пока твои ножки коптят, я расскажу про этот невероятный случай. Ты о ней расспрашивал как-то. Еще до этого несчастного случая с тобой. Какой же ты отвратительный счастливчик, как личинка овода, затаившиеся под кожей жертвы. Тот, кто тебя с помощью укуса поселил в эту будущую опухоль, ничего не знал о хвостике, торчавшим, словно вымпел. Ты пойман за раздвоенный конец. Криптолалическая функция твоего хвоста и раскосый взгляд Chimaeriformes. Или твое обитание спиральный клапан кишечника этой славной рыбешки? Можешь не отвечать, твои мясо и кости сами расскажут о том, какой ты: наваристый или нет. Эта инспекция появлялась не раз. С чего я мог предположить это? Да, я видел один раз их, про него я и расскажу. Дегустаторы, а иначе кто бы это мог быть, зашли вальяжно и самоуверенно, зная о том, что их никто не покусает или не схватит для очередного блюда. То ли похавать, то ли покрасоваться, залезли ко мне в мою обитель. Чудной сброд, цирк уродов. Они внушили мне благоговение, страх и ужас. В ту минуту, когда я рассматривал их отвратительные рыла, дебильные ебала, торжественные наряды и безобразные одежки, я понял, что не надо скрытничать и быть подленьким лисенком. Эти твари все понимают, заглядывают в будущее, усаживают задницы в пролете твоего метаболизма. От них смердило иронией и рабством, безродные куклы, уже после пиршества эти колерованные выпердыши и беззастенчивые чавкалки растаяли. Чернокожий прятал свою репу под обтягивающей маской. Он был болен криптококкозом: его болячки, рассыпанные по всему телу, апельсиновая майка чуть ли не рвалась от сухого кашля. Помимо этого грибка он еще носил в своей подкожной клетчатке, под конъюнктивой глаза и под серозными оболочками возбудителей лоаоза — маленьких прозрачных червей Loa Loa. Пара слепней кружилась над его прикрытым лбом, из которого торчали иглы. Ноги с шистосомой пахли иссопом. В руках он держал пузырь, чьи аскаридные макаронины свисали до колен. Пузырь плотно прижался к майке и многочисленными ложоножками ублажал три скверных хуйка. Да, он был без штанов, но штанины были, точнее, чулки со стразами и перьями из хвостов райских птичек. Такие тряпки носит только утырок ебанный. Пузырь приковал мой взгляд, мне чудилось: кто-то смотрит на меня, прямо в упор! Среди мириада остриц пузыря проглядывало гузно, из него то и дело просовывался клюв с клочком бороденки. И еще! Эти паучьи марципановые глазки хирургически вторгались в мозг. Они выискивали там паразитов: тонкие нити описторхевых колоний, солидно надутых посреди язвенной полянки червей трихинеллёза и ришты; глазные цисты искали родню: доблестных эхинококков, рогули альвеоккоза, соты лейшманиоза, километры дифилоботрия, кольца сырой рыбки анизакиду, любимое занятие малярийного плазмодия, сотни опарышей и тонны цепней. Эта дружная братия обитала во мне. Я периодически заражался этими элегантными существами, их чувство стиля и дружеская насмешливость, уверенность в том, что я не смогу найти их и съесть, привлекала меня. Глисты так же, как и малютки тех зверей и людей, чьи останки я с завидным аппетитом выедал, страдали слабоумием и недомыслием. Бывало, что ребенок кусал меня, пытаясь выбраться из чана с кипятком. Это ему не помогало — ведь я всегда на шаг впереди. Моя стратегия никогда не давала сбой. Я обваривал кипятком каждый сегментик цепней, чтобы они почувствовали принадлежность к моему мастерству, мастерству кулинарии, чьей высший дух витает над этим местом. Ты коптись, а я продолжу описание моих посетителей. Пузырь в неудовольствии зажмурился: поиск не дал ожидаемых результатов, так как я уже вытравил всех паразитов из своего тела. Поделом этому уроду. Как я обвел его вокруг пальца? Смекаешь? Пусть эта хуета ссаная жрет гавно, а не червей во мне ищет! А этот черномазый, та еще сука! Смотрел на меня с презрением, весь в струпьях и язвах. Видно было, что дерьмец был рад, что у него в спутницах была хорошенькая краля. Та еще цаца! Громаднейшее глазище на все еблище. Взирало это око с пренебрежением. Еще эти тонкие губки и две дырки вместо носа. Смех, да и только! Нарядец-то у нее тот еще! Калазирис, обтягивал ее большущие дойки. Соски выпирали будь здоров! Сама жердястая, таз широкий, а жопища исхудалая. С нее заливное не состряпаешь, а этот чернокожий все щупал ее. У него даже пипка одна дала залп спермаком. Какой густой был, гуще помадки. Эта сучка — хиханьки-хаханьки, еще этот черный язычок у нее, смеялась глумливо. Зеницей за мной присматривала. Думаю: надо мной смеется блядина. Я это блядво так потом состряпаю: мама не горюй! Блядяра какая, смеется тут еще. Вокруг этой парочки вились рыловороты, будто вокруг вельмож или того выше: царственных особ. Эти нелюди с лакейскими ужимками подобострастно галдели. Этот безумный грай, как цукаты без сахара, встали мне поперек горла! Я негодовал, злился и молча проклинал этот цирк, этих плутов, смерявшях меня пренебрежительными взглядами. Знали б они, что будет с ними в будущем, по-другому тогда бы пялились на меня. Я стал бы для этой шайки хуил важной шишкой. Хотя даже, если б они смотрели на меня как-то иначе: с любовью, щенячьим восторгом или упоением, все равно бы стрескал эту ватагу бесцеремонных хуил. Одаривали бы меня бесценными приношениями, а я бы все равно их отготовил. Такой вот я повар — сам готовлю и сам ем. Ах да, я забыл описать свиту черномазого и одноглазой павы. Они и так, и сяк изгалялись, чтобы на них обратили внимание их господа. Среди этой оравы были: наваристый хряк, пузатый бычок, пышный петух, толстобрюхий козел, фрикаделистый кот, сальный пес. Они кружили хоровод, спотыкались друг о друга, мне слышалось, как кто-то из них поносил соседа по хороводу, сыпались в изобилии проклятия, пес брешил, стояла жуткий гам из оскорблений, брани и заливистого смеха. Весь этот салат из ругани и диких плясок не как не вязался с видом пары, находившейся в центре круговорота. Казалось, что те ничего не замечали вокруг. Только ласки друг друга волновали их. Но это только так казалось. Шмара прицыкнула на них и ватага зверей рассеялась. Все сразу успокоились. Я забыл упомянуть, грильяжный мой, что эти твари контрастировали своими несуразными выходками не только с черномазым и его шлюхой, но и тем, как они были одеты. Это стоит отдельного разговора. Как же они были абсурдно одеты! Меня и сейчас смех разбирает от воспоминаний. Они наверняка не видели себя со стороны, а то б не так загарцевали перед этими засранцами. Тряпки на этих чудовищах те еще были. Я их хорошо запомнил, в деталях. Не каждый день такое ходило вприсядку ко мне. Начну с козла: голубая мантия, с капюшоном, стоит заметить: с отдельным капюшоном, еще на нем был брусничный шарфик и все. Свою грузность он не прятал, как кот, под рабочей одеждой гейш и майко. Правда, кимоно напоминает собой Т-образный халат и закрепляется на теле поясом оби, расположенным на талии. Этот усатый-полосатый носил его без пояса: он использовал пуговицы отрадного цвета заварного крема. Да и в остальном наблюдалось одно противоречие за другим. Характерной чертой кимоно являются рукава содэ. Они обычно намного шире толщины руки, а у котяры все не так. Надо, чтобы все выглядело благопристойно. Ежели рукава имеют мешкообразную форму, и рукавное отверстие всегда меньше высоты самого рукава, то так и должно быть. Бестолковый котяра! В целом кимоно сковывал его движения. Треск материи от того, что толстомясое тело котяры не помещалось в халате, сильно раздражал меня. Так же сильно, как и тяжелый дух от рябившего в глазах выпачканного мундира бычка. В чем он был загажен я так и не понял, что-то похожее на кровь или дерьмо. Бык с хрипотцей тянул какую-то тоскливую песнь. Это было так тихо, что никто кроме меня и гадкого пса, ряженного в заляпанную шубку, не слышал этого. Песик тер накатанный причиндал и повизгивал, слагая с псалмом быка тошную гармонию. Хряк свалился на четыре лапы, чтоб устроить свалку с каплуном. Они запутались в тогах друг друга. Судя по виду, их это забавляло: вовсю балагурили скоты. Так, а сейчас прерву свой сказ. Для чего? Я наблюдал за тобой. Тебе интересно, что я рассказываю и нисколечко не больно от того, что твои ляжки и бедра сейчас медленно коптятся. Это меня растревожило. Мне не по нутру твое недурственное расположение духа, поэтому я наращу тебе буфера. Это будет не безболезненно. Пара сисечных миом тебе не помешает и дальше продолжать разгульную житуху. Из твоего обильного и плодородного молочишка я взращу сыры, среди них будут большие шарики моцареллы (для лазаньи); чеддер с ореховым и слегка острым и кисловатым привкусом; большедырый ярлсберг; лепешки бри, имеющие бледный цвет с сероватым оттенком под «благородной» белой плесенью; пивной гауда; бледно-жёлтый тильзитер; баснословные головы Эмменталя; волокнистый рассольный чечил (набью им кувшины моих дюжих пеликанов); его брат — сулугуни; зернисто-чешуйчатый пармиджано реджано; брусок лори; Мааздам; шарообразный Эдамер; Дорблю; Фета; сине-полосатая горгонцола; грибной камамбер; покрытый пушистой белой корочкой, образованной специальной сырной плесенью видов Penicillium camemberti или Penicillium candidum; нежно-сливочный Лимбургер, чья корочка съедобная, мягкая, жёлто-коричневая, иногда со следами белой плесени; Сент-Агюр с естеством кремовым, упругим, пастообразным с вкраплениями голубой плесени; травяные гроты рокфора; фруктовый медоро; маскарпоне с игрой лимонного сока и белого винного уксуса; некрошливая брынза; полковник-ливаро; кер де шевр, завернутый в лист каштана или платана; шабишу, чья плесень с серовато-синим оттенком, утаивает стыдливую мякоть; валансэ, припорошенный древесной золой; кайоларсовый осо-ирати; плавленый сыр с изюмом; утомленные диски мюнстера; еловая пластина конте; цилиндр мюроля; дырчатый реблошон; ложный сетмонсель с жилкой саликора; салерс с малинкой; фурмовые пастбища; тру дю крю, чья прелесть в том, что его во время созревания, длящиеся три недели, периодически обмывают в бургундской водке «марк», которую получают из виноградных выжимок; барабан Грюйера; двухмесячный Галотири; питательные Бацос, Формаэлла, Калатаки Лемну, Катики Домоку, Кефалогравьера, Копанисти, Ладотири Митилинис, Мецовоне, Пихтогало Шанион, Сан Михали, Сфела, Трикалино; «цветочный сыр»; нежный, освежающий Мизитра с превосходной рассыпчатой текстурой; Ксинотуро, твердый, слоистый, тающий во рту и оставляющий отчетливый сладко-кислый отсверк со вкусом, напоминающим смесь сладкого жженого сахара и ланолина (типичного для сыра из овечьего молока), и кислого вкуса сыворотки; Гравиера, слаще потрошков груднячка, вымоченного в шабли; горный Казери; закись шляпки Кефалотири; твердые Рагузано и Фьоре Сардо; полумягкие буханки Мраццано и Расчера; плетеные корзины Рикотта; тянучки-сгустки Качиокавалло, Проволоне и Скаморца; молоденький Тома со сладкими ладошками; мокрушный Кресченца; рыхлый валенок Качьотта ди Урбино; Фонтина с соломенным нутром с мелкими, круглыми дырочками и вкусом примятого медового ореха; миндальный Страччино со вкусом густого суп-крема из спаржи; висельный Квартиролло Ломбардо; удалец Асьяго, с возрастом он становится только краше и краше — через 12 месяцев сыр приобретает цвет жидкого меда, а через 2 года — цвет ириски, тогда он становится хрупким и невероятно ароматным; ухарь Бра; горелый сахар Канестрато Пуглиезе; чертяка Грана; ананасовые потомки Грана Падана и Пармиджано-Реджано; грызучий Монтазио; Пекорино с лярдом и его брыдкими братьями Пекорино Сардо, Пекорино Тоскано; клюкнувший Убриако; вяленый кирпич Ромадура; фундуки Альгаусского Эмменталера; влажно-подвальный скоморох Стилтон; Дерби; глазастый Эсром; чаровник Самсо; пастообразный Данаблу; Аварти с тмином и без. Или может что-нибудь более жидковатое? Арак, мутно-зеленоватый хурэмгэ, молочное пиво билк, обрат, пахта, простокваша, ряженка, мацони, сузьма, варенец, да та же сметанка. Все эти лакомые вкусности можно будет выдоить из твоих грудей! Твои сисочки вверх искусства генной инженерии! Они способны удовлетворить самые извращенные потребности в молоке и его продуктов. Как-то ты смотришь на меня: с нетерпением, ждешь рассказа? Продолжу повесть о моих посетителях. Эти зловредные твари уселись за стол. Знаешь, какие там были блюда? Самые разнообразные и в грандиозных количествах! Эти животные все слопали! Вчистую! Вот, ебанные выблядки, потом я с ними, конечно, поквитался! Так поквитался, что они пожалели о своей дерзости и наглости. Лучше по порядку. Сначала я перечислю все блюда. Их я хорошо помню: кулинария — единственное, что моя память еще способна держать в себе, не считая различные обрывки из прошлого. До сих пор теряюсь в догадках, как эта хуева шваль заявилась