- Бросьте морализаторствовать! - в шутку обозлился старший, перебивая коллегу на полуслове. - Чай не Лев Николаевич!
***
Артур увидел Землю из космоса, сначала в виде сетки, а затем она стала настолько реальной, что сердце его ёкнуло: я в космосе, не упасть бы! Протяни руку - сможешь потрогать летящие в вакууме пылинки. Но руки - прикованы. Гробовую тишину нарушал только один звук - чуть слышный стук в ушах: так пульсировала его собственная кровь.
- Почему здесь так тихо? - спросил чей-то Голос из темноты.
- Вы это мне? - ответил Артур, озираясь.
Он плыл в невесомости над земным шаром. А может - падал. Ощущения лгали.
- Для распространения звука нужна материальная среда, поддерживающая эти колебания. В вакууме звук распространяться не может потому, что её там нет, - сообщил Голос.
В глазах Артура всё поплыло. Он с сумасшедшей скоростью упал на Землю. Обнаружил себя лежащим в густой, холодной траве посреди зелёной долины. Жёлтые, белые, сиреневые цветы яркими точками разбрызганы повсюду. Над головой кричали ласточки, а свежий ветер обдувал лысину.
- Нужно ли знать, из чего состоит вся эта красота? - спросил Голос.
Артур не успел толком рассмотреть местность, а его уже накрыло ослепляющее яркое как солнце, обескураживающее чувство. Восприятие - дивная штука. Вот он, Артур, мигом сжался до размера атома, промчался между элементарными частицами, а Голос рассказывал ему, что и как называется, где протон, где нейтрон, что такое спин, какие силы удерживают атомы вместе. Картина изменила масштаб. Атомы вдруг скрепились в молекулы. Молекулы - в клетки. Клетки - в организмы...
Артур вернулся в зелёную долину измождённый и истомлённый, перед глазами у него каруселью рябили формулы и термины. Неощутимый ветер подхватил его, словно малыша, взял на невидимые материнские руки и плавно покачивая, убаюкал. Потрясающая музыка очаровала слух. Мозг безуспешно вылавливал обонянием одурманивающие ароматы цветов, и устройство позволяло ему обманывать свои чувства. Артур сошёлся в единстве с природой, влился в шёпот диких трав, превратился в грацию лебедей на фоне алого заката, сверкающего в зеркале тихого озера, воплотился заботливым взглядом матери, узревшей своего первенца.
***
Вся неделя свелась для Артура к циклу действий: завтрак, приём препарата, полёты в кинозале, возвращение на землю, сновидения. Подъём, завтрак, приём препарата с увеличением дозы, полёт наяву, затем - в кровать и полёт во сне.
Он успел почувствовать себя звездой, горящей в космической тьме, обогнул Галактику, ощутил себя Богом, который без устали кружил хороводы миллионов созвездий, а сознание его с болью разрывалось от наплыва сопроводительной информации.
И тут, не теряя ощущения неземного счастья, беспричинного, заполонившего его целиком, Артур почувствовал боль опустошения. Головокружительные приключения заканчивались наступлением тьмы, на проецирование сновидений у изнасилованного мозга уже не было сил. Ночной сон стал падением в чёрную бездну, внезапное выныривание из него поутру под трезвон будильника продолжалось очередным насилием в 3D.
***
За стеклянной стенкой: психотерапевт нажал кнопку, выключив оборудование, и посмотрел на невролога:
- Артур провёл в визуале 40 часов. Со ста миллиграмм доза увеличена до двухсот.
- Достаточно, - ответил невролог. - Завтра - переход ко второму этапу. По триста миллиграмм. Тридцать часов визуала из второго пака.
***
Второй пак - кино о любви, о морали и духовности.
Повышая дозу препарата, возбуждая определённым образом кору головного мозга электромагнитным излучением, Артура пичкали ещё и поучительными видеофильмами о романтической любви, о философии, о значимости морали для человеческого общества. Артур, с трудом выдерживая головную боль - побочный эффект препарата, - рыдал, наблюдая за жизнью Иисуса Христа, восхищался поразительной истории «Юнона и Авось», метался в кресле и еле сдерживал тошноту при желании кинуться на помощь к беззащитной девушке, ставшей жертвой пьяных насильников. Радовался тому, как она потом их поодиночке, зверски, убивала из мести в третьем «паке».
Голос уже ничего не рассказывал. Это был чувственно-образный этап в коррекции рефлексии.
Так пробежала первая неделя.
***
10-ый день.
Психотерапевт сидел перед компьютером и следил за диагностикой, держа в руке стакан с горячим эспрессо. В кабинет вошёл невролог, опоздав к началу из-за совещания. Он поздоровался с коллегой и пошевелил усами, принюхиваясь к смешанному запаху кофейных зёрен, вишнёвых косточек и горелой пластмассы.