В общем, кое-как занятие я провел, но сделал себе пометку: надо будет придумать, как «срезать» этого типа раз и навсегда. Какое-то достаточно резкое наказание, которое его напугает. Или публично посадить его в лужу перед всеми. Собственно, несколько вариантов такой посадки всплыли у меня в голове еще во время первого урока, но я поостерегся: сам-то я колдовать не могу! Если бы мог, все было бы проще. И еще один фактор: мне бы не хотелось выступать перед остальными учениками человеком, который срезает им крылья.
По сравнению с этим общеакадемическая лекция по некромантии прошла гораздо проще. Как-то я присутствовал на общеуниверситетской лекции по астрономии, где вылез какой-то химик-всезнайка и начал поправлять лектора, что, мол, встречающиеся в пустоте между звезд соединения не могут называться «молекулами», а могут только быть «свободными радикалами». Астроном попытался отмахнуться от этого возражения, мол, у химиков свои термины, у астрономов свои — и в зале поднялся ропот.
Вот я опасался чего-то подобного — что юнцы с соседних факультетов начнут возражать против терминов, мол, надо говорить не «немертвая химера», а «некроконструкт» и тому подобное. Поправки не по существу, но очень утомительные. Отвечать на них долго, а если не отвечать, теряешь авторитет.
Однако никто с подобными замечаниями не вылез, и даже шума на лекции почти не было — аудитория сидела и внимательно слушала. Ай да я, ай да молодец!
Я уж было возгордился мастерством лектора, но потом поймал обрывок разговора между выходящими из аудитории студентами:
— Ф-фух, самая страшная лекция прошла — и ничего, живы!
— Ага, я тоже боялся, что если шуметь будем, он нас сразу упокоит! Или руки-ноги отсушит!
— Или кошмары нашлет!
— Или скелетов своих выпустит, чтобы нас скрутили!
— Или понос устроит!
— Или сыпь!
Дальше я уже не слушал: ребята явно просто соревновались друг с другом, перечисляя неприятности, которые может устроить некромант.
Н-ну… Ладно. Я бы предпочел покорить всех своим красноречием и юмором, однако если боятся — тоже неплохо! Меньше энергии придется тратить, чтобы донести материал.
Леу тоже на этой лекции была, но я ее заранее предупредил, и она ко мне даже близко не подходила. Мы, конечно, поженились за два года до того, как я начал преподавать, но все равно, не надо вызывать у студентов посторонние мысли.
Потом очередные занятия с детишками — и вот тут мне все-таки удалось срезать Питера!
Он начал настаивать, что ни ему, ни дворянам (то есть Маргарите и д’Артаньяну) занятия этикетом не нужны.
— Хорошо, — сказал я. — Докажите. Вас пригласили на обед к герцогу. Можно ли поворачиваться к хозяину дома спиной?
Питер ожидаемо завис.
— Можно, — сказал я, — если только герцог не королевской крови. Неуд вам, Питер. Садитесь и слушайте вместе со всеми. Может, что-то новое узнаете.
— Как будто вы обедали с герцогами, — пробурчал тот, усаживаясь.
— Обедал, — невозмутимо сказал я. — И даже в одном шатре ночевал, было дело… — Это когда мы с Фойтом проводили финальную инспекцию шлюзов. — Будете хорошо учиться — и вам придется рано или поздно. Герцогам и даже королю тоже нужны услуги некромантов. Это всех касается! Так что слушайте внимательно, чтобы не опозориться.
В общем, первый учебный день я прожил — и даже довольно удачно прожил. Так что домой возвращался, вопреки ожиданиям, не сонный, а наоборот, в слегка взвинченном настроении.
«Ничего, — подумал я, — Леу тоже наверняка вернулась, ей тоже стресс первого учебного дня снимать. Вот мы с ней как раз…»
Но для начала в квартире я пошел не в свою спальню, а заглянул в гостиную, где молчаливым истуканом стояла Ночка. Привычно погладил ее по морде.
— Извини, красавица, — сказал я. — Что-то мало я тебе времени уделяю последнее время… Завтра постараюсь вывести тебя хоть на короткую прогулку, а в выходные отправимся на длинную. А сейчас уж придется тебе подождать.
Ночка, как всегда, ничего не ответила, ни хорошего, ни плохого. Я снова со вздохом погладил ее по морде.
Надо было уже на что-то решаться. Хотя бы показать ее Эйбрахту, что ли. Но я все еще медлил. Мне, честно говоря, даже не хотелось думать о том, чтобы извлечь душу моей первой супруги и отправить ее на перерождение. Конечно, это не то же самое, что убить ее собственными руками — совсем не то. Наоборот, это будет спасение ее души по местным понятиям. И по моим, объективно, тоже: разве я не получил подтверждение существования богов и перерождения из первых рук?
Но… Кузнец ведь сказал, что есть способ вернуть ее к настоящей жизни! Не мог же он иметь в виду что-то типа «ты можешь отпустить ее душу, и она вернется к нормальной жизни в другом мире»?.. Может быть, мои усилия все же помогут, и она начнет проявлять какие-то эмоции? Или — ну вдруг! — она сама скажет мне, чего хочет и как ей помочь?
Я еще немного погладил Ночку, потом отправился наверх, где спальни. Из кабинета Леу и Лиихны доносился шелест листов и приглушенное постукивание. Заглянув туда, я увидел орчанку, которая сидела за столом и что-то кропотливо выводила в стопке тетрадей, стуча ступней по полу.
— Уже домашку задали? — удивился я, глядя на это.
— Если бы! — орчанка хмуро посмотрела на меня. — Надерзила преподу и посадили кусок из учебника переписывать сотню раз.
— Надерзила? — удивленно спросил я. — Ты?
— Я, — сказала Лиихна таким тоном, что я не стал ее дальше расспрашивать. Решил, что узнаю у Леу.
Заглянул к нам в комнату… и обнаружил, что драконица преспокойно спит поперек кровати. Еще и похрапывает. М-да, вот так и рушатся мои планы на активный релакс!
По уму надо было пойти на нашу маленькую кухоньку, приготовить что-нибудь вкусное, но… Я снял преподский форменный сюртук, снял шейный платок и растянулся рядом с женой, одновременно двигая ее так, чтобы мне хоть что-то досталось. Укатали Сивку крутые горки. Леу, не просыпаясь, закинула на меня руку, ногу и хвост. Я хотел скинуть тяжелые конечности, но тоже заснул.
— Ух ты! Как ты сегодня рано!
Во сне я обнаружил себя лежащим на кровати в своей собственной комнате в Ильморе — или, точнее, уже скорее в нашей с Мириэль и Ханной комнате, потому что мы чаще спали втроем, чем я в одиночку. Мириэль и Ханна, кстати, тоже были здесь. Мириэль сидела на мне верхом, упираясь руками в грудь, одетая в одну соблазнительно просторную ночную сорочку, чей вырез открывал много интересного, и была она совершенно не беременна — тонкая и стройная. А Ханна смеялась, сидя в кресле рядом с кроватью.
— Боги, Андрей, у тебя такое пораженное выражение лица сейчас было!
— Прости, испугался на секунду, — я положил руки на изящную талию моей эльфийки. — Ты без живота, я подумал…
— А, так это ты всерьез испуган был? — удивилась Ханна. — Прости тогда! Не поняла, а то бы не смеялась.
— С нашей дочкой все в порядке! — сказала Мира. — Ты же не хочешь, чтобы мы взяли ее с собой в этот сон? Да и душа ее пока еще не в этом мире.
— Конечно, не хочу, — с облегчением произнес я. — Сглупил, прости. Ханна, все в порядке.
— Ничего, — Мира наклонилась и нежно поцеловала меня.
— Ну, раз все разрешилось, я тут у тебя по впечатлениям дня поброжу пока, — весело сказала Ханна. — Не перенапрягайтесь только, потому что потом моя очередь. Очень соскучилась по любовным играм. А то мы последние дни только разговоры и разговоры…
— Заметано, — согласился я.
Все-таки до чего удобно, когда жен несколько! Одна устала — всегда можно рассчитывать на остальных!