Федор Михайлович Достоевский. Преступление и наказание, Часть четвертая
| PART IV | * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ * |
| CHAPTER I | I |
| "Can this be still a dream?" Raskolnikov thought once more. | "Неужели это продолжение сна?" - подумалось еще раз Раскольникову. |
| He looked carefully and suspiciously at the unexpected visitor. | Осторожно и недоверчиво всматривался он в неожиданного гостя. |
| "Svidrigailov! | - Свидригайлов? |
| What nonsense! | Какой вздор! |
| It can't be!" he said at last aloud in bewilderment. | Быть не может! - проговорил он наконец вслух, в недоумении. |
| His visitor did not seem at all surprised at this exclamation. | Казалось, гость совсем не удивился этому восклицанию. |
| "I've come to you for two reasons. In the first place, I wanted to make your personal acquaintance, as I have already heard a great deal about you that is interesting and flattering; secondly, I cherish the hope that you may not refuse to assist me in a matter directly concerning the welfare of your sister, Avdotya Romanovna. | - Вследствие двух причин к вам зашел: во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан с весьма любопытной и выгодной для вас точки; во-вторых, мечтаю, что не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии, прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны. |
| For without your support she might not let me come near her now, for she is prejudiced against me, but with your assistance I reckon on..." | Одного-то меня, без рекомендации, она, может, и на двор к себе теперь не пустит, вследствие предубеждения, ну, а с вашей помощью я, напротив, рассчитываю... |
| "You reckon wrongly," interrupted Raskolnikov. | - Плохо рассчитываете, - перебил Раскольников. |
| "They only arrived yesterday, may I ask you?" | - Они ведь только вчера прибыли, позвольте спросить? |
| Raskolnikov made no reply. | Раскольников не ответил. |
| "It was yesterday, I know. | - Вчера, я знаю. |
| I only arrived myself the day before. | Я ведь сам прибыл всего только третьего дня. |
| Well, let me tell you this, Rodion Romanovitch, I don't consider it necessary to justify myself, but kindly tell me what was there particularly criminal on my part in all this business, speaking without prejudice, with common sense?" | Ну-с, вот что я скажу вам на этот счет, Родион Романович; оправдывать себя считаю излишним, но позвольте же и мне заявить: что ж тут, во всем этом, в самом деле, такого особенно преступного с моей стороны, то есть без предрассудков-то, а здраво судя? |
| Raskolnikov continued to look at him in silence. | Раскольников продолжал молча его рассматривать. |
| "That in my own house I persecuted a defenceless girl and 'insulted her with my infamous proposals'--is that it? (I am anticipating you.) But you've only to assume that I, too, am a man _et nihil humanum_... in a word, that I am capable of being attracted and falling in love (which does not depend on our will), then everything can be explained in the most natural manner. | - То, что в своем доме преследовал беззащитную девицу и "оскорблял ее своими гнусными предложениями", - так ли-с? (Сам вперед забегаю!) Да ведь предположите только, что и я человек есмь, et nihil humanum... одним словом, что и я способен прельститься и полюбить (что уж, конечно, не по нашему велению творится), тогда все самым естественным образом объясняется. |
| The question is, am I a monster, or am I myself a victim? | Тут весь вопрос: изверг ли я или сам жертва? |
| And what if I am a victim? | Ну а как жертва? |
| In proposing to the object of my passion to elope with me to America or Switzerland, I may have cherished the deepest respect for her and may have thought that I was promoting our mutual happiness! | Ведь предлагая моему предмету бежать со мною в Америку или в Швейцарию, я, может, самые почтительнейшие чувства при сем питал, да еще думал обоюдное счастие устроить!.. |
| Reason is the slave of passion, you know; why, probably, I was doing more harm to myself than anyone!" | Разум-то ведь страсти служит; я, пожалуй, себя еще больше губил, помилуйте!.. |
| "But that's not the point," Raskolnikov interrupted with disgust. "It's simply that whether you are right or wrong, we dislike you. We don't want to have anything to do with you. We show you the door. Go out!" | - Да совсем не в том дело, - с отвращением перебил Раскольников, - просто-запросто вы противны, правы ль вы или не правы, ну вот с вами и не хотят знаться, и гонят вас, и ступайте!.. |
| Svidrigailov broke into a sudden laugh. | Свидригайлов вдруг расхохотался. |
| "But you're... but there's no getting round you," he said, laughing in the frankest way. "I hoped to get round you, but you took up the right line at once!" | - Однако ж вы... однако ж вас не собьешь! -проговорил он, смеясь откровеннейшим образом, - я было думал схитрить, да нет, вы как раз на самую настоящую точку стали! |
| "But you are trying to get round me still!" | - Да вы и в эту минуту хитрить продолжаете. |
| "What of it? | - Так что ж? |
| What of it?" cried Svidrigailov, laughing openly. "But this is what the French call _bonne guerre_, and the most innocent form of deception!... | Так что ж? - повторял Свидригайлов, смеясь нараспашку, - ведь это bonne guerre, что называется, и самая позволительная хитрость!..
~ 1 ~
|