Я по привычке ожидал, что сейчас Василиса разразится возмущенным криком, но этого не произошло. Она выронила из рук махровую ткань, от удивления беззвучно приоткрыла рот и не пыталась прикрыться. Ее глаза на секунду задержались на моем лице, а после опустились ниже и жадно впились в тело.
Я и забыл, в каком виде перед ней стою. Мы были в одинаковом положении – она, обнаженная после душа, и я в плавках, которые ничего не скрывают.
Следить за тем, как ее взгляд проходится по большой витьеватой татуировке, переходящей с плеча на накаченную грудь, было приятно. С каждой секундой ее щеки наливались румянцем все ярче, в глазах появилась поволока, а соски превратились в острые пики. Вот Василиса, изучив татуировку, доходит до выраженных кубиков пресса, плотоядно облизывает губы, опускает взгляд ниже, глаза расширяются, и она судорожно разворачивается, открывая мне новые просторы для изучения. Ее тело было прекрасно.
-Отвернитесь! –вскрикнула она.
Возвращалась известная мне Василиса. Но теперь я понял, что возмущения были ее защитной реакцией. Я хорошо видел, что ей нравится смотреть на меня и то, как я на нее смотрю.
-Что вы вообще здесь делаете? – зло прошипела она, кутаясь в халат.
-Это мой дом. Моя ванная, - пожал плечами я, не спеша прикрываться.
-И что? Вы не подумали, что здесь кто-то может быть? Ведь вы сами разрешили мне сюда ходить.
Девушка была права, я действительно об этом не подумал. Не спросил охранников в коридоре, где Василиса, а просто на автомате пошел принять душ после работы.
-Я не привык к гостям.
-Знаете, а это очень видно. У меня до сих пор нет нормальной одежды. Вы представляете, как это неудобно. А еще безумно жарко. Кажется, что ваши халаты теплее пуховиков. А неразговорчивые охранники отказались давать мне хоть какую-нибудь одежду. Со своей любимой формулировкой «Таких указаний не поступало». Они у вас вообще живые люди или заглючившие роботы?
Василиса заводилась все сильнее, заходила на новые виражи и вот-вот грозила взорваться от возмущения. Я вышел из ванной в свою комнату, сгреб из шкафа пару рубашек, футболок и даже шорты со свободными спортивными штанами. Вернулся в ванную комнату, где девушка до сих пор продолжала свою тираду, впихнул вещи в подрагивающие ладони, взял ее за плечи и, как оловянного солдатика, вынес в коридор, где нас встретили два удивленных взгляда охранников.
-В комнате ее закройте, и пусть не выходит никуда, - обреченно сказал я, отодвигая брюнетку в сторону комнаты от греха подальше.
-Она, между прочим, тут, и все слышит, - снова ожил механизм под названием «Василиса», но парни стремительно упаковали ее в гостевую комнату, запечатывая на ключ.
Дальше вечер пошел по привычному сценарию. Я принял душ и спустился в столовую, где меня ждало первое, второе и десерт. Блюда аппетитно дымились, и только за один божественный аромат я готов был сделать что угодно. Поэтому, когда Люба попросила отпустить ее раньше, я благосклонно согласился. Тарелки в посудомоечную машину и сам смогу поставить.
-Вадим Александрович, а можно я тогда тоже пойду? – словно из ниоткуда рядом со мной материализовался начальник охраны.
-А ты за какие заслуги? – приподнял я бровь, вопросительно глядя на мужчину. –До конца рабочего дня еще сорок минут.
-Можете вычесть их из зарплаты. А я Любовь до дома подвезу. Время позднее, а до города еще добраться надо. Вы знаете, как сейчас на улицах неспокойно?
-Иди уже, герой-любовник, - отмахнулся я.
Со мной, вернее, с Василисой, оставалось два охранника, и еще пятеро на территории. Достаточное количество. У них было отдельное строение, где они жили, потому что я не любил много людей в своем доме. На обеспечение безопасности это не влияло.
Оставшись на кухне один, я спокойно расправился с ужином, помыл посуду и пошел наверх.
-На сегодня свободны, парни. Идите к себе, передохните, а потом заступайте в дежурство в обычном режиме, - велел я временным конвоирам Василисы.
-Лучше уж три дежурства подряд, чем день с этой неугомонной, шеф.
-Я все слышу, Славик! – «неугомонная» обозначила свое присутствие за дверью.
Парни мигом ретировались, оставив мне ключ от комнаты. Подумать только, она даже имя его как-то узнала, хотя охранникам было строго запрещено отвечать на вопросы. Впрочем, я не удивлен, способность Василисы к коммуникациям была поражающей.