Наложил Василисе повязку на поврежденное место, умиляясь тому, какие у нее крохотные ступни. Надел на нее свои носки и тренировочные кроссовки, чтобы согреть ноги, а потом закинул это недоразумение на плечо.
Девушка была легкой, как пушинка, поэтому идти я продолжил практически в том же темпе. Расслабившееся женское тело магнитом тянуло мысли к себе, не давая сосредоточиться. Из-за этого я на несколько десятков метров отклонился от изначального маршрута, но с помощью навигатора быстро сориентировался.
-И долго мы так пойдем? – активизировалась девушка, заскучав безвольно висеть.
Мы перекинулись парой саркастических фраз, но Василису это не угомонило. Она начала извиваться, и кусаться. Сказав про рефлекс, я слукавил, трудно было не понять. Но о сделанном не жалел, ощущать теплоту и упругость под ладонью было очень приятно.
Второй раз я убедился в этом очень скоро. Василиса слишком долго и беззаботно пыталась засунуть пальцы в клетку к зверю. Целовать ее было приятно. Натуральные губы с легким сладковатым привкусом покорно распахнулись мне навстречу, отключая остатки разума. Отключилась и Василиса. Девушка полностью отдалась поцелую, кажется, забыв даже, что я неимоверно ее раздражаю.
Поцелуй я прервал первым, пока не зашло слишком далеко. Василиса и так получила сегодня слишком много новых впечатлений, и рисковать я не хотел, вторая истерика перенесется юным организмом гораздо тяжелее.
После допущенной слабости, мы оба сделали вид, что ничего не было. Я начинал уставать, Василиса то и дело сдерживала зевоту. Сказывалась глубокая ночь. Коэффициент полезного действия значительно снижался, но я не позволял нам снижать темп. Это безжалостно, но обоснованно. Облака над нами сгущались. Я не синоптик, но мог сказать, что погода портилась, поэтому нам как можно скорее нужно было добраться до укрытия.
Под дождь мы все-таки попали. Это никак не входило в мои планы. До нужного места нам оставалось полчаса ходьбы, но стена ливня не давала двигаться дальше. Посмотрел на Василису, у которой зуб на зуб не попадал, закинул ее пледом. На свою одежду внимания не обращал. Мне было не холодно, несмотря на то, что футболка и штаны прилипли к телу. Неприятно, но совершенная мелочь.
Запахло мокрой древесиной, свежей зеленью и озоном. Я угрюмо посмотрел на землистую дорогу, которую все сильнее и сильнее размывало.
-Дальше придется вплавь? – вытирая воду с лица, спросила Василиса.
Совсем близко сверкнула молния, и раздался звучный раскат грома, от чего девушка вздрогнула и зажмурилась.
-Ты боишься грозы? – спросил я, сдерживаясь, чтобы не посмеяться над детской фобией.
-Нет, просто неожиданно.
-А чего тогда в дерево уткнулась? – Василиса стояла, прислонившись к коре чуть не обнимая ствол.
-Осознала, что живу в каменных джунглях, теряя связь с природой. Стою вот, восстанавливаю, - глядя волчонком, сказала она, будто каждое слово приносит ей боль.
Я с сомнением посмотрел на девушку. Она явно была не в настроении, поэтому с разговорами я не лез. Да и не в моем стиле было вести задушевные беседы. Зачастую в общении я ограничивался приказами, а в отношениях с женщинами - денежными переводами.
Дождь, как часто это бывает летом, закончился быстро. Василиса настояла на том, что пойдет сама, и убеждала, что нога не болела. Каждый шаг отзывался хлюпаньем кроссовок, и девушка даже несколько раз останавливалась, чтобы вылить воду.
-Последний раз так себя чувствовала в первом классе, когда сапоги резиновые дома не нашла, а по лужам пробежаться хотелось.
-Пробежалась?
-Да, бабушка потом три дня температуру сбивала.
-У меня есть жаропонижающее, - подмигнул я, а Василиса лишь фыркнула, ускоряя шаг.
Иногда мне казалось, что на слишком сырых участках она специально топала сильнее, чтобы обязательно вода прилетела и в меня. Хотя нет, не казалось.
-Василиса!