-А ведь этот дом укрытие не только от тех, кто желает тебя прикончить.
-От кого же еще?
-От тебя самого.
Ответом мне стала тишина, и я поняла, что оказалась права.
-Ты приезжаешь сюда, когда совсем нестерпимо на работе. Когда от усталости, всей этой грязи и бесчинства тебе становится так плохо, что хочется выть. И это бывает достаточно часто, судя по отсутствию пыли и наличию вещей. Лес, природа, одиночество… Они разгружают, дают возможность подумать и набраться сил.
Я посмотрела на Вадима. Его челюсти были плотно сжаты, на лице играли тени. Ему не нравилось то, что я раскрыла эту тайну.
-Ты далеко не святой, - начала я. –Но и кровожадным психопатом тебя не назвать. Что же тогда толкнуло тебя в криминал? – спросила я, натыкаясь на тишину. –Давай же, Вадим. Признайся. Ведь я рассказала тебе свою историю.
Мужчина тяжело вздохнул и направился на выход из комнаты. «На откровения он сегодня не готов, - пронеслось в моей голове. –Не очень-то и хотелось». Вдруг справа от себя я почувствовала шевеление. Вадим сел рядом, в одной руке он держал бутылку с жидкостью янтарного цвета, а в другой два низких бокала. Он молча их наполнил, один дал мне, а второй осушил залпом.
-Воскресенский Александр Львович. Лев в простонародье. Тебе ни о чем это имя, конечно, не говорит, но раньше в городе его знали все. Александр Львович был любящим мужем, заботливым отцом. А Лев в истории подпольного бизнеса прослыл самым жестоким и твердым «хозяином города». Два человека в одном обличии. В его семье мне посчастливилось родиться, -Вадим снова наполнил бокал, но в этот раз не торопился его осушать, а смаковал терпкий напиток.
-Меня практически с самого детства готовили к тому, что я заменю отца на посту «хозяина». Он подводил медленно и постепенно, поэтому мной этот факт воспринимался как что-то нормальное и само собой разумеющееся.
Но когда это время пришло, меня как обухом по голове ударили. Я владел всем теоретическим материалом, знал, как отец вел дела. В моих руках была вся нужная информация – применяй, поддерживай философию Льва и катайся как сыр в масле. Но я не мог. Его идеология была мне чужда. Поощрение преступности, огромного оборота веществ и оружия…
В первый же день, как заступил на пост, я купил этот участок и нанял рабочих.
Через полгода понял, что это полнейший тлен. Я потерял себя, следуя образу мыслей отца, и понял, что пора менять уклад. Если мой отец остался в истории великим правителем, я запечатлюсь, как безумный реформатор.
Я постепенно вводил новые правила. Все группировки попали под строгий контроль. По моей инициативе все их процентные взносы взлетели вверх, появились строгие правила и ограничения по ведению дел. Многие начали сворачивать свой «бизнес» из-за невыгодных условий. Кто-то сужал объемы. А кто-то пытался восстать против тоталитарной власти в моем лице. Безуспешно, естественно. Абсурд, но управляющий всей криминальной сферы города начал ее сужать.
Я знал, что искоренить криминал не удастся, ведь он не в цифрах и бумагах, а в самих людях. Его нужно контролировать и сдерживать.
21
Василиса
-Ого, - прошептала я, катая на языке терпкую жидкость.
Я и подумать не могла, что скрывается за суровой оболочкой похитителя. Сколько же смелости, силы воли и интеллекта надо иметь, чтобы ввести такое новаторство.
-Получается, и волки сыты, и овцы целы? – все тем же шепотом сказала я восхищенно, до сих пор находясь под впечатлением.
-Что-то в этом роде, - кивнул Вадим. – Но баланс удерживать сложно. Это постоянное напряжение, ты была права. Шаг вправо, шаг влево – и вот ты уже переступил грань. Без этого не обходится. В такие моменты просто срывает. Хорошо, что строители быстро справились с домом.
-А почему он такой необычной формы? И на сваях? – спросила я скорее не из интереса, а чтобы перевести тему. Я видела, что Вадиму тяжело дается этот разговор, но услышав отвлеченный вопрос, он значительно расслабился.
-Я отдыхал в канадском загородном комплексе и там впервые увидел А-образные дома. Мне понравилось: экологичность, минимализм, уют. А на сваях, потому что тут недалеко река, весной может все затопить.