– Почему же не ночью? Ведь вы владелец, я правильно понимаю? Могли бы в любое время забрать…
– Да, я владелец, но забрать не смог бы, потому что наш магазин находится на территории небольшого торгового центра… – Андрей Дмитриевич вдруг остановил свою речь, задумался на пару секунд и категорично вспыхнул, – да что вы мне голову-то тут морочите? Сами ведь сказали, что знаете о существовании, как вы выразились, такой «алкоточки», так вот она в торговом центре и размещается.
– Странно, я совсем о другой подумал, мне кажется, на Парусниковой улице я видел магазин с таким же названием…
– Так и есть, тот – наш второй филиал, но вам я сейчас говорю о первом, который в торговом центре «Точка» находится…
– Ну, вот и уточнили, – всё так же безмятежно произнёс Павел Игнатович. – А что с камерами видеонаблюдения?
– Они только в зале.
– Так что же получается тогда?.. – продолжил участковый и будто в задумчивости замолчал, тем самым позволяя высказать свои предположения собеседнику.
– Получается вот что… – начал выдвигать свои версии Андрей Дмитриевич, – получается, взяла эти деньги либо Мария Фёдоровна Остапченко, работавшая вчера, либо же Ирина Дмитриевна Невеличко, которая вышла на смену сегодня… она уже до меня с утра в магазине была, торговый центр работает с семи, наш магазин с восьми, а наши сотрудницы приходят к половине восьмого, дабы подготовиться к открытию.
– А вы?
– А что я?
– Вы сегодня к которому часу в магазин ваш приехали?
– Ближе к восьми или… – Андрей Дмитриевич снова внезапно задумался, – или в начале девятого… не помню даже, были ли уже в зале посетители… Но я как сейф проверил, так сразу же и к вам, заявление только ещё в машине писал некоторое время, – словно очнувшись, бодро проговорил мужчина.
– А почему же сразу к нам решили?
– В каком это смысле?
– В том смысле, что можно ведь было сначала у сегодняшней продавщицы поинтересоваться насчёт этого, а затем, если ничего бы не выяснилось, позвонить вчерашней… Может, и разрешилось бы дело полюбовно, ежели кто из них взял…
– Ежели? Как это понимать? Вы что хотите сказать?
– Ну, знаете, всякие случаи бывают… оговор по какой-нибудь причине, пропажа, никак не связанная со злым умыслом, то есть обыкновенная потеря… да или самая простая забывчивость…
– Забывчивость? – поднялся вдруг на ноги Андрей Дмитриевич. – А-а-а, я всё понял, – с кривой усмешкой произнёс он, – вы просто заявление не хотите принимать у меня, потому что дело раскрыть не сможете! Но вы учтите, что принять моё заявление вы обязаны! По самому нашему государственному закону, и «ежели», как вы соизволили выразиться, заявление моё вы не примите, то я обращусь…
– Да успокойтесь вы, Андрей Дмитриевич, присядьте, пожалуйста. Мне просто нужно было уточнить детали и прикинуть различные варианты. В общем, есть ли у вас контактные данные ваших сотрудниц?
– Так я в своём заявлении и указал, – тут же ответил мужчина и снова вернулся на своё место, – а вы и не взглянули даже… правда, не знаю, нужно было ли эти данные в самом заявлении указывать или как-то отдельно вам сообщить…
– Всё в порядке, заявление можно подавать и в свободной форме, главное, чтобы в нём были указаны персональные данные заявителя и изложены обстоятельства. Сейчас я прочту, – Павел Игнатович взял со стола согнутый надвое лист бумаги с заявлением, – затем вы подпись свою поставите, что предупреждены об ответственности за заведомо ложный донос.
– Заведомо ложный донос, – пробурчал себе под нос Андрей Дмитриевич, – это просто уму непостижимо.
– И затем мы с вами на время расстанемся, я займусь вашим делом и вызову вас при самой ближайшей необходимости, – добавил участковый и принялся читать заявление.
Пока он пробегал взглядом синие строчки мелкого и сжатого почерка и о чём-то в это же время про себя размышлял, Андрей Дмитриевич сидел напротив него задумчиво и хмуро тяготился неясными перспективами нахождения своих денег.
– Ага-ага, понятно, суть мне ясна и изложена вами конкретно, – через пару минут Павел Игнатович оторвался от бумаги, собственноручно добавил внизу листа предложение об ответственности за заведомо ложный донос и протянул мужчине его же заявление для подписи.