Дичи в то время было много, но люди относились к ней бережно. Добывали зверя и птицу только в количестве, необходимом для пропитания. И даже тогда, когда приручили диких животных, занялись скотоводством и земледелием, лес и реки подкармливали людей. Причем наиболее удачливые добытчики зверя освобождались от других хозяйственных работ и постепенно превращались в охотников-промысловиков, добывающих зверей, птиц и рыбу не только для своей семьи, но и для всего поселения. Эти люди постепенно приобретали все больший опыт правильного промысла диких животных. Они не били маток, чтобы сохранить потомство, мех и шкуры заготавливали в определенный срок. Они на практике познали, что весной у любого зверя начинается линька и густая теплая шерсть становится редкой и короткой, а шкура непрочной. Поэтому пушные звери добывались только после наступления холодов, когда их мех и шкура становились теплыми, прочными. Так постепенно выработались сроки для охоты.
При феодализме простому человеку, бедняку уже нельзя было отправиться в барский лес или на реку за добавкой к своему скудному столу. Лес, река стали принадлежать феодалу, и охота превратилась в забаву власть имущих. В России и Западной Европе охота рассматривалась в первую очередь как развлечение, как возможность, вступая в единоборство со зверем, блеснуть своей смелостью.
В княжеских и графских землях, в помещичьих имениях появились целые службы, призванные услаждать своих владельцев охотой. Вот, например, как описывается такая служба в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»: «Всех гончих было выведено пятьдесят четыре собаки, под которыми доезжачими и выжлятниками выехало шесть человек. Борзятников, кроме господ, было восемь человек, за которыми рыскало более сорока борзых, так что с господскими сворами выехало около ста тридцати собак и двадцати конных охотников...» Так развлекался охотой вместе со своей семьей граф Ростов.
На смену псовым охотам с борзыми и гончими пришла охота с подружейными собаками, которые подводили охотника к дичи и замирали в стойке, ожидая меткого выстрела, а потом приносили охотнику убитую птицу.
Постоянное совершенствование охотничьего оружия привело к тому, что охотник мог убить птицу или зверя на значительном расстоянии. Для богатой охотничьей элиты создавались дорогие ружья. В начале нашего века один из русских купцов — Битков, торговавший охотничьим снаряжением, ежегодно выпускал каталоги с перечнем имеющихся у него товаров. В их числе «господам охотникам» предлагались ружья стоимостью в тысячу рублей золотом. В то время на эту сумму можно было приобрести, например, двадцать коров или семьсот пятьдесят пудов муки. Мог ли мечтать о таком ружье простой охотник?
Но охотники-промысловики сохранились в нашей стране и при феодализме. Они продолжали добывать пушнину в тайге, в Сибири, на Дальнем Востоке, на Севере — в тундре. Причем у многих народностей охота и рыбная ловля продолжали оставаться единственным средством к существованию. Но им приходилось несладко, так как они должны были платить дань в царскую казну. Кроме того, их обманывали перекупщики, скупая дорогие шкурки за бесценок.
В средние века промысловые охотники, то есть те, у кого охота была постоянным занятием и средством к существованию, добывали зверя и птицу на продажу, поэтому выбивали животных и птиц, которые пользовались наибольшим спросом. Нигде царский гардероб не обходился без горностаевой мантии, и охотники отлавливали тысячами маленьких белоснежных зверьков — горностаев. Во всем мире славились русские соболя, и их добывали, опустошая тайгу.