— Мне было плохо и грустно, а тебя нигде не было, я так за тебя боялась. — Это она произнесла на одном дыхании и вообще не прерываясь. — Ведь я... Ведь я...
Фраза, которую она хотела сказать следующей, никак не могла вылететь из горла. Казалось, она никогда не сможет договорить предложение.
— ... Ведь я... Ведь я... Ведь я люблю тебя.
Она сильнее вжалась в меня, так что и мне пришлось покрепче сомкнуть объятия. Больше слов девушка не произнесла, поэтому мы продолжили стоять в обнимку ещё какое-то время.
«Я тоже тебя люблю, однако совсем по-другому», — Подумал я, но вслух не произнёс.
Никто нам не мешал. И те зеваки, собравшиеся около нас примерно в самом начале, чтобы посмотреть на кое-что интересненькое, давно разошлись по кабинетам, ведь начался второй урок, а мы с Олей пропустили примерно половину от него. Фактически, я мог вообще не возвращаться, однако у моей подруги не было подобного послабления общего режима. Её обязательно накажут. Родители Ольги внимательно следят за успехами дочери, поэтому откосить от учёбы ей не удастся. Так что решил пока ничего не предпринимать и дать девушке успокоиться, а под конец урока вернуться в класс, как ни в чём не бывало. В моём присутствии её, наверное, не накажут.
И вот, вроде бы, в моих объятиях девушка. Теплота её тела согревает меня. Она доверчиво прижалась ко мне и не хочет отлипать, как в старые добрые времена, когда мы были ещё детьми. Вот только тогда подобная близость воспринималась по-иному. Сейчас же это что-то постыдное, неприличное. Будто в подтверждение этому, её сердечко колотится быстро-быстро, дыхание не ровное. Она, наверное, сейчас жутко раскраснелась и стоит, боится, что я увижу её смущение. Однако избежать этого она никак не сможет, да и урок подходит к концу. Надо бы закругляться.
Медленно отстраняюсь от неё. Оля, заметив движение с моей стороны, тоже отлипла и посмотрела мне прямо в глаза. Удивлён, что ей хватило смелости на это. В её небесно голубых очах отражалось моё лицо. Её губы слегка приоткрылись, взгляд затуманился, девушка потянулась своим лицом к моему. Я знал, куда всё идет: сейчас, если ничего не предпринять, наши уста сомнкнутся в бесстыдном порыве, языки ворвутся на ранее неизвестную территорию и начнут исследовать её и друг друга... Неа. Нет. Только не с Олей. Она моя подруга, не больше.
Ничего личного, Оленька, но мне придётся прекратить это. Ох. Надеюсь, когда-нибудь я смогу объяснить тебе полярность наших чувств, а пока что прикинусь ничего не понимающим дурачком.
— Ну что, пошли, рёва-корова. — Она пару раз моргнула, не понимая, что происходит, а после, будто бы только сейчас осознав происходящее, густо покраснела.
— Ой... Да... Пошли. Что-то мы запоздали... — Быстрыми словами она пыталась скрыть смущение. Надо ли говорить, что у неё плохо выходило?
В классе мы появились практически одновременно и на нас сразу воззрилось несколько пар глаз. Некоторые лица выражали одобрение и поддержку - таких было больше из женской половины, другие - восхищение - это уже от парней. Была и третья группа, и выражала она небольшое презрение - это тоже от парней, но брлее неудачливых в отношениях с девушками.
Осматривая лица учеников, я невольно подметил пристальное внимание одной особы, чей взгляд будто бы намеривался проделать во мне дыру. Алеся, заметив ответное внимание с моей стороны, сразу же отвернулась. Теперь она делала вид, что разглядывает что-то там в окне.
Учитель не сделал нам ни единого выговора или даже обыкновенного замечания, а сухо велел пройти на свои места. Его острый взгляд хоть и норовил убить, но сам он не собирался исполнять желаемого. Видно, сказалась воля директора: я пообещал отстёгивать ему ежемесячную «награду», солидную кстати, если у меня не возникнет никаких проблем с учебным процессом. Вероятно, после такой прекрасной стимуляции, он строго настрого запретил преподавателям иметь ко мне какие-либо претензии, даже если они будут справедливыми. Директор, хоть и кажется ненадёжным человеком, а свою часть выполнил. Таким образом, пока я буду платить, у меня будет полная свобода действий без неблагоприятных последствий. Однако не стоит упиваться властью: да, пока что меня не будут трогать, но что если я буду срывать уроки на постоянной основе? Наверное, тогда у любого педагога сорвёт крышу, и даже под страхом увольнения он может повести себя совершенно непредсказуемо. До такого лучше не доводить.