— Что это за знак? Ваше клеймо? У нас тут есть сведения о беглом рабе…
Нет, нет. Мы не можем больше медлить. Судья отпустил меня, а я изо всех сил старался прийти в себя. Бурчанье у меня над головой давало понять, что всадник очень разозлился.
— Что происходит, Лайвен? — Женский голос отвлек меня от попыток собраться. — Кто это привязан к лошади?
— Моя госпожа! Вам не следует оставаться в таком гнусном месте. Это всего лишь беглый раб.
Рядом с нами остановилась лошадь, на спине которой по-мужски сидела дерзийская женщина в темно-зеленом одеянии. Я задрал голову вверх и краем глаза увидел леди Лидию. Ее взгляд казался дуновением свежего весеннего ветра после долгой зимы, проведенной в затхлом помещении. Я снова начал соображать.
— Мы собирались наказать его согласно закону, но лорд Вейни заявил, что это его собственность и что он сам накажет раба. Но я увидел на щеке этого раба следы, о которых нам сообщали…
— Вейни?! — Похоже, леди лишилась дара речи.
— Вы же помните меня, — произнес Александр, конечно, это был он, наклонясь в седле. — Мы встречались в Загаде.
Лидия смотрела на Александра одну долгую секунду:
— Конечно, я вас помню, лорд Вейни. Я должна была предположить, что вы замешаны в это дело. Я слышала, что ночью поймали раба, и хотела купить его. Пока его не успели покалечить.
— Но ваш дом не держит рабов.
— Вот именно.
— Значит, он будет гораздо полезнее мне, чем вам. Позвольте мне пожелать вам всего хорошего и покинуть вас.
Лидия заставила своего жеребца встать плечом к плечу с Мусой. Резким движением, заставившим всех присутствующих умолкнуть, она подняла руку и дала Александру пощечину.
— Конечно, мой господин. У нас у всех полно дел этим утром. Мне тоже пора. Не смейте приносить ваши гнусные обычаи сюда, в Авенхар.
— Моя госпожа. Я… с нетерпением буду ждать следующей встречи с вами. Возможно, она произойдет при более удачном стечении обстоятельств.
Лидия развернула коня и направила его на судью:
— Я хочу, чтобы они убрались из города немедленно. Мой отец не выносит лорда Вейни и не потерпит его здесь.
— Да, госпожа. Как скажете.
Александр потрепал Мусу по холке и проехал через ворота. А я потащился за ним, мечтая, чтобы принц или замедлил шаг Мусы, или пустил его вскачь, чтобы я мог упасть и просто потащиться за ними. Прохожие смеялись надо мной, плевали в меня или швырялись чем-нибудь. Иногда весьма тяжелым. Некоторые отворачивались из отвращения. К несчастью, за городом не было ни деревца, ни холмика, дорога никуда не сворачивала, и нас было прекрасно видно от городских ворот. Когда Муса наконец остановился у протекающего под ивами ручья, я доковылял до его бока и обрушился на землю бесформенной кучей.
— Сейонн, вставай. — Я всего лишь мечтал отползти подальше от конских копыт. Я почувствовал несказанное облегчение, когда сняли цепи и привязывающую меня к седлу веревку, а могучая рука подняла меня на ноги. — Давай. Тут есть вода.
Он помог мне нагнуться, и я едва не осушил неглубокий ручей, с трудом заставив себя остановиться.
— Ты слишком быстро пьешь. Нужно делать маленькие глотки. — Принц стащил с меня окровавленные лохмотья, бывшие когда-то моей туникой, набрал в пригоршню воды и намочил тряпку. Очень по-эззариански. Потом он смыл с моего лица грязь и кровь.
— Они потрудились над тобой не хуже, чем я когда-то.
— Двенадцать, — сонно пробормотал я. — Их было двенадцать.
— Да, неплохо. Я думал, что стою шестерых или, в лучшем случае, восьмерых. — Он поднял мой опустившийся на грудь подбородок. — Нет. Сейчас не время спать. Надо убедиться, что твоя голова нормально работает после всего произошедшего. — Он достал из сумки мои вещи и чашку, набрал в нее воды и дал мне, осматривая мои раны и натягивая на меня одежду.
— Дурак, что пошел, — беззлобно заметил принц, ощупывая синяки на моем животе с такой силой, что из меня чуть не вышла обратно вся выпитая вода. — А я дурак, что разрешил тебе. Когда ты не вернулся, я понял… я понял… сразу точно понял, что произошло и что они собираются сделать с тобой. Боги, что за гнусный мир!
Он на миг замер, дыхание его участилось, он отвернулся, чтобы я не видел, что делает с ним его заклятие. Потом он снова повернулся ко мне. Его холодные неловкие пальцы попытались натянуть на меня штаны.
— Чего мне только не хватало, так ругани с прекрасной эззарианкой и ее приятелем. — Вспомнив о Катрин, он переключился на другое, за что мои синяки были ему весьма признательны. — Я правильно понял, что ты передал письмо Лидии? Именно это она пыталась сказать мне?
Я кивнул.
— Она была великолепна, правда?
Я снова кивнул.
— Никогда не думал, что она умеет так притворяться. У нее изумительно получилось. Какое у нее было лицо! Какое воодушевление!
— Должно быть, вы имеете на нее особое влияние, раз она так поступила. — Я усмехнулся, а он принял мою усмешку за гримасу боли и возобновил свои манипуляции.
— Благодарю, мой господин. Со мной все в порядке. — Я постарался как можно четче произнести эти слова, чтобы он поверил мне. — А как вы?
— Мы с моим зверем по-прежнему делим одно тело на двоих, — ответил он, опираясь спиной на древесный ствол и отхлебывая из фляги вино. — Я борюсь, с переменным успехом, но рано или поздно зверь прикончит меня. Мой ликай никогда не говорил, как сражаются с такими сущностями.
— Мы найдем…
— Нет. Не надо больше. Катрин объяснила мне, что ты едва ли сможешь помочь, ты не сумеешь сразиться с этим демоном, пока не заставишь свою магию работать.